Хейза 1999 год

      Утром я проснулась с одной мыслью,– сегодня мой двадцатый день рождения! Ретип спит в соседней комнате, но я уверена, что он думает о том же. Почему то, каждый год в этот день особенно остро ощущается, что ты никому не нужен, твои собственные родители отказались от тебя, бросив на улице, словно щенка, хотя, мне кажется даже с щенком так никто никогда не отважился бы поступить. Но к чему о грустном, сегодня мы покинем стены приюта и отправимся в самостоятельную взрослую жизнь, где не будем зависеть ни от кого в этом мире. Не успела я сложить свои нажитые непосильным трудом вещи, которые уместились в одну небольшую стопку, как в дверном проеме показалось улыбающееся лицо брата.

      – Доброе утро, Силена. Как настроение? Рада, что наконец-то покидаешь родные стены?

      – Родные? Я каждый миг своей жизни ждала, когда же, наконец, мы уйдем отсюда. Клянусь, никогда не буду вспоминать это место!

      – Не надо столь помпезных речей, я уверен, что ты еще вспомнишь о нем, когда-нибудь, может, лет через пятьдесят, сидя у теплого камина, с кучей внуков, а может, и правнуков, подумаешь о том, как прошла твоя жизнь и как же им повезло, что у них есть близкие, которые любят их и никогда не бросят, так же, как и я тебя, – добавил брат и обнял меня, чтоб поддержать.

      Несмотря на всю мою решимость, я была напугана, ведь не знала, что там за стенами этого приюта.

      Пятнадцать лет я провела в этих стенах, ведь однажды ночью, кто-то оставил нас с Ретипом здесь, забрав от приемных родителей. Сначала все было более-менее сносно, пока мы жили у них, у чьих дверей были обнаружены, но они погибли, когда нам не исполнилось и пяти. И вот на протяжении пятнадцати лет каждое новое утро я встречала здесь, на этой самой кровати, с двенадцатью девочками, помимо меня. Ретипу повезло ничуть не больше: в его комнате находилось на пару человек больше.

      Сейчас все на обязательных ежедневных занятиях, наверное, скоро прозвенит колокол и, урок истории Хейзы закончится, все вернутся по своим комнатам, чтобы отдохнуть до обеда и потом пойти в поле собирать траву для животных.

      Мне жутко не хотелось никого видеть, поэтому, быстро сложив стопку вещей в рюкзак, я взяла брата за руку и повела к двери.

      Преодолев узкий и темный коридор, с тлеющей свечей, раздражающий слух своим шипением, мы наконец-то распахнули двери и оказались на улице, окунувшись в нежные ароматы теплого летнего утра.

      По законам приюта мы могли покинуть его, когда нам исполнилось двадцать лет, ведь, только достигнув этого возраста, отрабатывали долг перед ним за свое скудное содержание все эти годы. Выплатив все сполна, мы наконец-то стали свободными.