Люди, – порабощающие, стерилизующие, режущие животных на куски и экспериментирующие над животными, – по вполне понятным причинам притворно воображали, что животные не чувствуют боли. Отчетливое различие между людьми и «животными» является очень важным условием, если мы подчиняем их нашей воле, заставляем их работать на нас, питаемся ими, носим их шкуры – не ощущая ни малейшей вины, ни малейшего сожаления. Для нас, столь бесчувственных к другим животным, совершенно недостойно утверждать, что страдать способны только люди. Поведение других животных показывает всю ложность таких притязаний. Они слишком во многом подобны нам.

      В жизни отдельного человека, как и человечества в целом, имеется период, когда охотники – это «лучшие люди»… Можно только пожалеть мальчика, которому не довелось ни разу выстрелить из ружья; он не стал от этого более гуманным, а в его образовании появился досадный пробел. Так я думаю о юношах, имеющих склонность к охоте, и при этом надеюсь, что с возрастом она пройдет у них сама собой. Ни один гуманный человек, вышедший из бездумного детского возраста, не станет убивать ради забавы живое существо, которому так же, как и ему, дарована жизнь. Затравленный заяц кричит, как ребенок… Именно таким чаще всего бывает первое знакомство молодого человека с лесом и с самой глубинной сущностью самого себя. Сначала он идет в лес как охотник или рыболов, и только потом, если в нем заложены семена лучшей жизни, находит свое призвание как поэт или естествоиспытатель и расстается с ружьем и удочкой. Очень многие в этом отношении так и не выходят из детского возраста.

      Пусть никто не считает легким бремя своей ответственности. Пока продолжается столь безобразное обращение с животными, пока стоны животных, страдающих от жажды в железнодорожных вагонах, остаются безответными, пока такие зверства творятся на скотобойнях – виновны мы все. Все, что живет, имеет ценность как живое существо, как одно из проявлений великого таинства, которое есть жизнь.

      Согласно христианской этике, животные считаются бездушными существами. А значит, их можно подвергать вивисекции, можно охотиться на них, устраивать бои быков и лошадиные бега, их можно забивать кнутом до смерти, когда они не в силах тянуть телегу, доверху нагруженную камнями. Позор такой морали, которая не признает вечного духа, имеющегося в каждом живом существе и светящегося непостижимым смыслом во всех глазах, узревших солнце.

      Хороший человек – друг всех живых существ.

      Говорят, что люди всегда ели животных, как если бы это было оправданием для продолжения такой практики. Следуя этой логике, мы не должны пытаться удерживать людей от убийства других людей, поскольку такое тоже делалось еще с доисторических времен.