Религии бывают не истинными или ложными, а лучшими или худшими.

      Ах, не судите богов, молодой человек, у них имеются мучительные тайны.

      Если вы обращаетесь со словами к Богу, то вы молитесь, а если Бог обращается со словами к вам, то у вас шизофрения. Если мертвые обращаются к вам, то вы медиум, а если вы обращаетесь к мертвым, то вы шизофреник.

      Если бы треугольник мог говорить, то сказал бы, что Бог в сущности треугольный.

      Подобно поэзии, религия не просто идея, а выражение. Самовыражение Бога заключается в бесконечном разнообразии его творений; и наше отношение к Бесконечному Существу должно также в своем выражении обладать непрерывным и нескончаемым разнообразием индивидуальности. Те конфессии или секты, которые ревниво ограждают себя слишком жесткими символами веры, исключая всякое стихийное движение живой духовности, могут сохранить свою теологию, но убивают религию.

      Равенство религии и веры – явление сравнительно недавнее.

      О чем бы ни молился человек – он молится о чуде. Всякая молитва сводится к следующему: «Великий Боже, сделай так, чтобы дважды два не было четыре!»

      Во всех областях жизни форма – начало всего. Ритмичные и гармоничные движения танца вселяют в наше сознание, как говорит нам Платон, и ритм и гармонию… В религии верят не потому, что они разумны, а потому, что обряды их постоянно повторяются.

      Почитание Бога не есть некое правило безопасности, а является приключением духа, погоней за недостижимым. Именно подавление этой высокой надежды на приключение приводит к умиранию религии.

      Человек есть начало, человек есть середина, человек есть конец религии.

      Религии, подобно хамелеонам, окрашиваются в цвет почвы, на которой они живут.

      Религию можно уподобить детскому неврозу.

      Все формально организованные религии, благодаря которым процветают их покровители и руководители, плохи, но некоторые из них хуже других. Чем больше в религии суеверия, тем она хуже. Обычно религии сколачивают из морали и суеверия. Одно суеверие в чистом виде вызвало бы отторжение – в наше время на него никто не клюнет, – а потому вбивают в головы идею, будто мораль и религия нераздельны.

      История не зафиксировала нигде и никогда никакой религии, которая имела хоть какую-нибудь рациональную основу. Религия – это костыль для людей, недостаточно сильных, чтобы без посторонней помощи выстоять перед неизвестным.