Орк: Вторая жизнь. Убийца эльфов. Властелин островов. Ростислав Марченко
Читать онлайн книгу.
тех, кто за меня болел, были явственно слышны на фоне гомона одобрения – все было сделано правильно и красиво. Кнуба расцвел. Круг – это суд богов. Мой папаша теперь не затаит зла: ведь если бы его сына-новика в судном поединке укокошил полноценный воин, как отцу объяснить, что парень сам настоял на дуэли? А тут все сложилось как нельзя удачнее, боги виновника ссоры, можно сказать, сами указали. И у судьи нет никаких проблем.
– Так. Вы воина храброго для погребения приготовьте. – Это он коллегам убитого, что подошли к телу. – А доспех и оружие его – победителя добыча. Снимите и отдайте. Не стоит ему самому снимать, храброго противника унижая. Не на поле брани сошлись. То, что на ладье осталось, родственникам вернете.
В поле зрения появилась плачущая мать, начавшая душить в меня в объятиях. Рядом переминалась с ноги на ногу Эрика.
Хлопок по спине от Снорри.
– Молодец, парень. Как ты его! А не самый плохой воин был. Доспех у тебя интересный. Не видел такого еще. Под кожей сталь? Хитро… Что у тебя за меч, покажи?
Я дал посмотреть. Снорри охнул:
– Ты где умудрился такой меч выкопать?
– Нигде. Обломок меча перековал. Про сталь пояснять не надо. Уже знаю.
– Сам?
– Нет, конечно. С Ансгаром на пару ковали.
– Какой тебе надо, тоже ты решал? И доспех?
– Да.
Знакомый смешок:
– Говорил я тебе про твой источник бед. Так он, оказывается, может быть источником и чужих бед.
Рядом, опираясь на копье, доброжелательно ухмылялся колдун.
– Не надумал?
– Надумал. Вернутся походники, поговорим.
Снорри продолжал рассматривать меч. Колдун вежливо, но требовательно протянул руку, взял оружие, внимательно осмотрел. Со свистом крутанул. Покачал головой:
– Хорош. Ишь, змей какой. Давно я этой стали не видел, очень давно, а мечей, похожих на этот, еще дольше. – Склонив голову, отдал мне. – Меч первый раз после перековки кровь попробовал?
– Да.
– Нареки его. Не медли.
Цзянь я так и назвал: Блодорм, Кровавый змей.
Доспехи, щит и меч убитого мне отдал Рольф.
Шесть суток спустя я стоял в карауле. Походников пока не было.
На фамильную башню я поставил одного из бывших углежогов, которые после учиненной мной расправы над их мятежными коллегами стали идеалом рабов, особенно когда я отдавал распоряжения. До этого у Края были проблемы с безукоризненным, точным и в срок исполнением его распоряжений. Ничего удивительного: на фоне страшноватых братьев его доброта не смотрелась, хотя избить мог и он. А как писал еще Макиавелли, страх в деле управления гораздо надежнее любви. Если не переборщить.
Когда юноша, еще недавно слывший не в меру добрым, прибывает из короткой инспекционной поездки залитый кровью по самые уши, это производит неизгладимое впечатление. После моего визита на заимку углежогов саботаж рабов как бабка отшептала. Поединок с не в меру наглым бастардом резко повысил