27 сентября

      Привезли сержанта, у которого, как оказалось, почти оторвана нижняя челюсть. Вниз свисали лишь клочья плоти и остатки челюсти, едва удерживаемые бинтами. Говорить он не мог. Пить просил жестами. Но как можно было его напоить, если язык прилипал к нёбу? Каждый вздох бедняги становился мучением и для нас. Он задыхался, как умирающий зверь. Своими израненными, больными глазами он почти ничего не видел. Это были глаза задыхающегося, молящего о помощи. Через час наконец появилась машина, которая должна была доставить раненого на аэродром. Но когда мы хотели уложить его на носилки, он вдруг так разволновался, что сорвал с себя повязку. Доктор Нико, не мешкая, взялся за дело. Он вскрыл трахею и вставил туда посеребренную трубочку. Я же тем временем держал залитую кровью голову раненого. Еще два врача пробовали делать искусственное дыхание. Нико пропустил тонкую трубку через трахею раненого, всасывая через нее и выплевывая кровь, которая забила горло умирающего. Но ничего не помогало. В итоге все усилия оказались напрасны. Смерть победила. Но признаюсь, лично я воспринял это как благословение для этого бедняги.