Утро начал с посещения аэродрома, посмотрел, как производятся работы на самолёте. Судя по всему, ещё день-другой и их закончат. Наконец-то можно будет начинать осваивать самолёт. А то всё на земле да на земле, пора бы и в небо подняться, посмотреть, на что он способен. Вдруг удастся ещё что-то сделать, пока мастерские под боком?

      Михаил остался, а я отправился зализывать раны. Не срослось. Потому как перехватил посыльный.

      Пришлось возвращаться в заводоуправление, разговаривать с Игорем Ивановичем, вытерпеть бурную восторженную речь в свой адрес. В довершение был вынужден посетить кабинет Шидловского. На счастье, здесь обошёлся лёгким рукопожатием, и всё. Потому как рука болит и на перевязи висит у всех на виду. Боевое ранение, слов нет. Правда, пообещали отблагодарить за проявленное мужество, но позже. Потом, как я понимаю. Половину. Ну-ну. Меня бы устроило небольшое денежное вознаграждение, потому как на командировочные особо не разгуляешься, саквояж мой не бездонный, а денежное содержание офицера не настолько велико, чтобы можно было не оглядываться на повседневные траты. Да и нет давно того денежного содержания.

      Откланялся и покинул территорию завода. Пора пообедать и нанести визит Котельникову. Пора знакомиться лично…

      Исполнить задуманное после обеда помешала рука. Рану начало сильно дёргать, пришлось вернуться к себе в номер, спокойно полежать какое-то время.

      Чертыхнулся про себя на раздавшийся стук в дверь, поднялся на ноги с кровати, придерживая левой рукой больную правую, пошёл открывать. Ба-а, мой вчерашний доктор. Ему-то что здесь понадобилось? Посторонился, отшагнул, пропуская внутрь визитёра.

      – Прошу прощения за визит, молодой человек. На перевязку я вас так и не дождался, из чего сделал для себя вывод, что вы или не приняли во внимание мои слова об обязательном утреннем посещении моего кабинета, или обиделись за моё сообщение о вас в полицию. Я прав? – развернулся ко мне доктор.

      Придерживаю руку, так оно вроде бы не сильно дёргает, соображаю, что ответить. Пока соображал, доктор не выдержал и продолжил:

      – Что, болит? Присядьте вот сюда и покажите, что там у вас с раной. И постарайтесь меня понять. Рана у вас огнестрельная, требует немедленного оповещения полиции.

      – Доктор, всё я понимаю. Но какая может быть перевязка, если меня с самого утра по полицейским участкам и жандармам затаскали? – не выдержал и всё-таки уколол визитёра. Мелко? Может быть, зато сразу же легче стало и руку вроде бы как даже меньше дёргает.

      – Но ведь отпустили? Получается, вины на вас нет, а это главное.