Бас, Кулак и Гитара. Андрей Щупов
Читать онлайн книгу.
овсянку с мидиями – специфическое блюдо, на приготовлении которого настоял шибко эрудированный Вараксин.
– Делали все по рецепту, – сообщила Татьяна. – Но не уверены, что вкусно.
– Главное – полезно и питательно! – ответствовал Вараксин. – Французы без моллюсков дня не живут, а вы морщитесь.
– Ну, а с овсянкой-то их зачем мешать?
– Овсянка, сэры, – тоже вещь! Любой конь вам это подтвердит. Не говоря уже об англичанах. А мидии, к вашему сведению, в магазинах дороже сосисок стоят. Потому что настоящий белок! Не чета больной говядине. Думаете, почему Джон так и не вырос? Да потому что не ел в детстве моллюсков. Скажи честно, Джон, кормили тебя в детстве мидиями?
– Меня кормили молоком, булками и колбасой, – Джон брезгливо отгребал кусочки мидий в сторону и во всю уписывал овсянку. – А маленький я потому, что отец мой студентом практику проходил в Муслимово и в озере Карачай купался.
– Что это еще за Муслимово?
– Муслимово, необразованный ты мой, это село в Челябинской области. Столько книг прочел, а про Муслимово не знаешь.
– Ты толком объясни!
– Объясняю толком. Слышали про Челябинский «Маяк»?.. Вот оно самое и есть. Когда долбануло, наши секретчики, разумеется, продолжали держать рот на замке. Никто ничего не знал, и ребят гнали на практику в зараженную область. Геодезическая разведка и все такое… Батя еще удивлялся, что деревни пустые стоят – ни собак, ни кошек, ни одной живой человеческой души. А студентики – народ без претензий. Надо, значит, надо. Так и жили в палатках, копали шурфы, в озерах по вечерам бразгались, из колодцев пили.
– Ого! – присвистнул я. – Получается, что ты радиационный мутант?
– Вроде того, – важно и горько подтвердил Джон. – При облучении так всегда. Либо коньки отбрасывают, либо гениями становятся.
– А отец-то как себя чувствует?
– Да ничего. Даже не облысел, – Джон задумчиво тряхнул своими рыжими кудрями. – Должно быть, вся радиация в мой голос ушла.
– А я море люблю, – неожиданно признался Леший.
– Это ты к чему?
– Да вот про отцов заговорили, я и вспомнил. Мой-то отец в Ирбите родился. Это вроде Ленинграда – на слиянии двух рек. Одна, кстати, Ницей называлась. Базар у них располагался прямо на болоте, люди по кочкам прыгали, торговали и покупали. А по весне совсем как в Венеции начинали жить. Отец и впрямь думал, что это и есть море. Самое настоящее. Реки разливались, все первые этажи наполовину оказывались в воде. На подоконники и сундуки настилали доски, по ним и ходили. На работу на лодках ездили. Отец таким образом зарабатывал. Трешник – до завода, еще трешник – обратно. Как такси. Ну и ловили по пути все, что плавало, пускали потом на дрова. Крыльцо у них приставное было – так тоже всплывало. Гоняли на нем, как на плоту. Корову, кстати, тоже в сарайчике на второй этаж поднимали… –