Потом проснулась Джил, и Сильвия отправилась наверх, чтобы покормить ее. Томас налил матери чашку чаю, и они вдвоем вышли в сад. Сквозь гущу облаков пробивалось полуденное солнце, и было достаточно тепло. Они присели за столик из кованого железа – Томас купил его прошлым летом, поддавшись порыву. Он намеревался заняться садом и все тут обустроить. Чтобы сидеть на солнышке, читать газеты и приглядывать за дочкой, играющей в песочнице, – до сих пор недостроенной, кстати. До сада у него тоже не дошли руки.

      – Тебе надо привести все здесь в порядок, – с укором сказала ему мать.

      – Да, я знаю.

      – А это что за канава?

      – Я хотел сделать прудик и запустить туда золотых рыбок.

      – Ты еще собирался выращивать овощи.

      – Обязательно. Посажу картошку и бобы. Просто еще рано.

      Потом он рассказал матери про свой визит к мистеру Куку, про мистера Свейна и мистера Эллиса из Министерства иностранных дел. И что его хотят отправить на шесть месяцев в Бельгию.

      – А как же Сильвия?

      – Я ей еще не говорил. Нужно выбрать удобный момент.

      – А вы можете поехать все вместе?

      – Это предполагается. Но я не уверен. Не думаю, что там будут такие же комфортные условия для проживания. Фактор немаловажный.

      Миссис Фолей укоризненно погрозила пальцем:

      – Не смей унижать ее, Томас. Ты должен быть хорошим мужем. Вот все это (она махнула рукой куда-то вдаль, за пределы их дома и садика, недостроенного прудика и сарая, в котором Томас хранил незамысловатый садовый инвентарь, куда-то в сторону железнодорожной насыпи и унылой равнины Тутинга) – здесь все для нее чужое. Только представь, каково оказаться вдали от родителей, рядом с мужчиной, который не ставит тебя ни в грош!

      Томас прекрасно понимал, что сейчас мать говорит не о нем, а о своих отношениях с покойным мужем. Ему только этого не хватало…

      – Ты знаешь, что у твоего отца были романы на стороне?

      – Да, ты говорила.

      – И я все это сносила. Хотя мне было не все равно.

      Миссис Фолей зябко поежилась, кутаясь в шаль:

      – Ну, все, пойдем в дом, становится холодно.

      Миссис Фолей хотела было подняться из-за стола, но Томас остановил ее:

      – Мама, я ведь буду в Брюсселе. Оттуда рукой подать до Левена, до того места, где ты родилась. Это в полутора часах езды. Я туда