Империя, которую мы потеряли. Книга 2. Александр Афанасьев
Читать онлайн книгу.
уничтожению противоположной стороны. Это тоже наследие тех невеселых времен и трагического первого опыта русской публичной политики, когда обе стороны, но общество все же больше чем власть – презрело компромисс и при первой же возможности— продолжило наступление чтобы получить всё.
Я думаю, многие удивятся моим следующим утверждениям – но только изучая это время, я понял, как в нашей стране мог случиться сталинизм. Как мы сумели пройти за двадцать лет от анархии – до одного из самых страшных тоталитарных режимов в человеческой истории. Как мог случиться 1937 год? Ведь для того чтобы что-то подобное могло случиться, недостаточно просто неуважения к закону и безнаказанности чекистов. Нужно, чтобы все участники этого жуткого действа НА САМОМ ДЕЛЕ ВО ВСЕ В ЭТО ВЕРИЛИ. Что существуют люди, которые травят скот, пускают поезда под откос, устраивают аварии на шахтах, шпионят разом на пятнадцать разведок. Что страна кишит шпионами, предателями, вредителями, врагами. Про Сталина и его Политбюро можно много плохого сказать – но вряд ли эти люди лукавили, когда подписывали смертные приговоры. Думаю, они и в самом деле верили, что эти люди виновны в том, в чем их обвиняет НКВД. Но почему?
Сталин – он ведь тоже из 1917 года, как и вся его управленческая команда. Они все собственными глазами видели все тогда произошедшее, всю анархию. Видели, как рушится страна. Видели Гражданскую войну как итог всего этого. Читали газеты, в которых подогревалась шпиономания и политическая истерия. Все это осталось с ними на всю жизнь, они в то время получили травму, были глубоко потрясены. Думаю, сильнее остальных был потрясен Сталин – помните, он отказался печатать в "Правде" статью Ленина, в которой тот призывал к поражению России. Сталин этого никогда не принимал и не понимал. И придя к власти— все его действия были направлены на недопущение повторения того что произошло в 1917 году и ранее, во время Первой мировой. Событиями 1914–1924 годов Сталин был тяжело травмирован. Это была психологическая травма, которая определила его решения на всю его последующую жизнь.
Трудно ожидать от людей, которые своими глазами видели 1917 год, которые прожили его в России – каких-то иллюзий и какого-то пиетета по отношению к представительной демократии.
– Россия тяготеет к президентской форме правления. К тому, кто «взнуздает народ», к «отцу». Причина – опять повторюсь – в трагическом опыте первой русской демократии, в первых четырех Думах, во Временном правительстве.
– В России – необычно силен спрос на «сильную руку» и это не наследие рабства, как говорят некоторые, русские – не потомственные рабы или холопы. Это трагическое наследие того самого, первого опыта русской публичной политики, когда во власть ворвались люди, ни во что не ставившие ни стабильность, ни чужую собственность, ни закон, ни даже жизни. Российский парламент в 1905 году – вероятно, единственный парламент в мире, который аплодисментами встречал известия о политическом убийстве – больше такого не