Грани выбора. Сила характера против силы обстоятельств. Николай Борисов-Линда
Читать онлайн книгу.
тяжело вздохнул:
– Сын, а как же он? Он мусульманин и поехал на Украину?
– Пап, Михаил Насыров наш татарин, россиянин. Мы ведь с татарами вместе в Великой Отечественной войне фашистам хребет сломали и сейчас то же самое будет. А воевать с фашистами со всего света едут. Мой прадед с немецко-фашистскими захватчиками воевал, а я, его правнук, опять с фашистами воюю, но теперь с укропо-фашистами.
– Да, нынче не советское время, – Александр покачал головой, как бы сожалея. – Капитализм для слабых и неимущих страшен и унизителен. Ты узнай адрес его жены, чем можем, поможем.
Кирилл на эти слова улыбнулся:
– Спасибо, пап, это… по-нашему, – сам же начал расстёгивать альпинистский рюкзак. – Я сейчас, пап, тебе что-то покажу. Так… это сюда, это сюда. – Александр с любопытством наблюдал за действиями сына.
– Вот, посмотри на эту штуку, – протянул чёрные ножны, из которого торчала чёрная ручка ножа.
– Это мне, пап, в Луганске ветеран Великой Отечественной войны подарил, он танкистом был и им в то время такие ножи выдавали, как личное оружие. Нож НР-40 образца 1940 года, нож разведчика. Видишь, у него и ножны деревянные.
Дед рассказывал, что двоих фашистов на него насадил. А я пока только одного, – он хитро посмотрел на отца, слегка прищурившись и чуть наклонив голову вправо. Александр одернул протянутую руку и вопросительно посмотрел на сына. Тот как-то нехорошо усмехнулся:
– Да ты, пап, не бойся. Это же боевой нож, а боевой нож должен быть обагрён кровью врагов. А то что это за нож такой? Он для боя предназначен, посмотри, как гарда устроена, – он выдернул нож из ножен. Нож был чёрен.
– Смотри, смотри, как он ладно ложится в ладонь, смотри, пап, – он покрутил ножом, показывая его достоинства. – Вот так бьют им снизу под сердце, а вот так сверху. – Он покрутил головой, словно что-то высматривая. – Пап, посмотри, как он летает, – и вдруг резко метнул нож в кедр. Нож мелькнул чёрной, неуловимой тенью, пролетел метров десять, тупо ткнулся в ствол дерева. Александру почудилось, что кедр тяжело охнул.
– Кира, ты что делаешь? Ты зачем? – Ему показалось, что что-то у него самого внутри оторвалось. Словно какая-то неуловимая связь, существовавшая до этого момента с деревом, оборвалась.
– Ты чё, пап, – сын смотрел на него с недоумением, и легкая тревога мелькнула в глазах. – Тебе плохо, пап?
– Нет, Кирилл, со мной всё в порядке. С тобой что?
– А со мной что? – он в недоумении пожал плечами. – И я в порядке.
– Кирилл, это же твой кедр. Ты же его прорастил, ты его вырастил. Зачем ты его так? Он тебя ждал…
– Пап, перестань. Дерево оно и есть дерево. Оно ждать не может. Ничего ему не будет, – он повернулся и пошёл к кедру. Подойдя, выдернул нож. Постоял, рассматривая кору. Потрогал ладонью ствол, похлопал, погладил и, повернувшись к отцу, заулыбался:
– Всё, пап, у нас с ним мир. Он меня простил.
Александр тяжело вздохнул:
– Эх, сын, сын.
Кирилл подошёл улыбаясь:
– Я