Резко отличалось от описанного выше поведение самцов, воспитанных без общения со сверстниками (вторая серия). Из них только двум собакам несколько раз удавалось достичь интромиссии. Но и эти животные совершали много наскоков сбоку и спереди, а также не координировали при наскоке своих мышечных усилий. Так, наскакивая на самку, они часто не удерживали равновесия и переваливались через нее или сжимали ее передними лапами с такой силой, что самка визжала и вырывалась. Один из самцов этой серии проявил две формы копулятивных реакций: первая была в виде наскока спереди, сбоку, сзади; вторая форма состояла в попытках сосать соски у самки. При этом он подсовывал голову ей под брюхо и стремился захватить в рот соски. Во время этих попыток он, стоя всеми лапами на полу, совершал копулятивные движения. Такие попытки сосания проявлялись примерно в два раза чаще наскока. Заслуживает особого внимания то, что даже после успешных спариваний поведение этих животных почти не изменялось в лучшую сторону. Самки очень скоро переставали подпускать к себе этих самцов, огрызаясь на них.

      Поведение собак четвертой серии, т. е. выросших в полной изоляции, также было резко нарушено: самцы наскакивали на самку исключительно сбоку, ставя передние лапы ей на спину, и в этом положении совершали копулятивные движения.

      Один из самцов этой серии, впервые обнюхав гениталии самки в состоянии течки во время девятого испытания, положил голову ей на спину (рудимент наскока) и начал дергать зубами за шерсть. Это повторялось несколько раз. В результате самка стала огрызаться и в конце концов укусила его. После этого всякие попытки к спариванию прекратились и отсутствовали на протяжении последующих опытов: самец лишь изредка обнюхивал гениталии самки и сразу же отходил. Замена самки картины не изменила.

      На основании проведенных исследований М. М. Хананашвили приходит к выводу, что изоляция щенков от сверстников даже в условиях их воспитания со взрослыми, в том числе с матерью, ведет к ряду изменений копулятивного поведения, что