Моя судьба. История Любви. Мирей Матье
Читать онлайн книгу.
они были такие бархатистые и сверкали в солнечных лучах. Это чувство восторга я сохранила навсегда; позднее, гораздо позднее, когда в моей жизни произошла чудесная перемена и я смогла заказать себе первое вечернее платье, я остановила свой выбор на бархате нежно-голубого цвета…
По правде говоря, мне совсем не нравилась охота. Меня пугали звуки выстрелов, и я не могла есть дичь, убитую на моих глазах. Я лишь сбивала с толку нашего Юки.
Однако он делал успехи. Так что в один прекрасный день папа торжественно заявил: «Этот пес, пожалуй, получше Пелетты». Вот почему мы не без некоторой тревоги ожидали, когда пройдет «год и один день». Папа и Юки отправились в полицию. Мы с волнением ждали их возвращения. Наконец на дороге, ведущей в наш квартал, замаячили два силуэта: Юки бежал впереди и по прочно усвоенной привычке тянул за собой своего хозяина. Отныне пес окончательно принадлежал нам. Мы обнимали его как героя.
Мы очень любили провожать отца в его мастерскую; там он надевал свой рабочий костюм, всегда белый, на котором не так заметна пыль от камня.
Папа усаживал нас в тележку, пристраивал рядом свои инструменты, и уже вскоре мы оказывались возле кладбищенской ограды.
Кладбище Сен-Веран – одна из достопримечательностей Авиньона. Оно расположено, как говорится, «вне городских стен» – между заставой Сен-Лазар и заставой Тьер.
Не будь здесь могил, это кладбище походило бы на парк, где приятно гулять. От старинного аббатства сохранилась только апсида.
– Здесь некогда был монастырь бенедиктинок, – рассказывал папа. – Во время войны они тут все побросали…
– Той войны, на которой ты был ранен?
– Ну, что ты, глупышка! Войн на свете было много. Нет, тогда воевали с Карлом Пятым. Войско Франциска Первого поспешило сюда на выручку. Солдат собралось видимо-невидимо, и в поднявшейся суматохе монашенки разбежались.
Иные кумушки находили неподобающим, что школьницы проводят свободный от занятий день на кладбище, но нам здесь очень нравилось. Мы узнавали от папы столько интересного!
– А ну-ка, дочки, быстрее… Надо навести порядок у Агаты-Розали. Речь шла о могиле камеристки Марии-Антуанетты – «Агаты-Розали Моттэ, в замужестве Рамбо».
– Она, можно сказать, нянчила наследников французского престола.
– Папа, и ей тоже отрубили голову?
– Нет. Она умерла в своей постели, видишь, тут написано: «Скончалась на восемьдесят девятом году жизни».
Потом мы очищали надгробие на соседней, еще более давней могиле. Папа давал нам железный скребок, и мы удаляли плесень с памятника, чтобы придать блеск камню.
– Здесь покоится госпожа де Виллелюм, урожденная Мориль де Сомбрей.
Меня сильно занимало имя этой дамы, наводившее на мысль о мухоморе.
– Она жила в годы Французской революции, – рассказывал папа. – Ее отец был комендантом Убежища для увечных воинов, он пытался защищать дворец Тюильри, и его арестовали. Мадемуазель де Сомбрей так плакала, так умоляла санкюлотов,