– Я не собираюсь перед тобой раздеваться, пусть сохнет на мне.

      – Как хочешь, здесь рядом есть сторожка, можно переночевать там, если сторож разрешит нам. С утра я попробую поймать связь что бы нас забрали.

      Только сейчас после его слов понимаю, что очень устала как морально, так и физически. Слишком много событий за один вечер выбили меня из колеи.

      К сторожке мы приближаемся, когда уже становится совсем темно и я цепляюсь ногами за коряги.

      Булат придерживаете меня за плечи и от его прикосновения у меня перехватывает дыхание.

      – Постой тут, я сейчас проверю все, – говорит он мне.

      Наблюдаю как он начинает стучаться в дверь, но ему никто не открывает.

      Черт, мы замёрзнем здесь, думаю про себя если нас никто не пустит, либо нам придётся возвращаться к машине в кромешной темноте.

      Он наваливается всем телом на дверь, и она со скрипом открывается.

      Я подхожу ближе и наблюдаю как Булат подсвечивая телефоном тесное пространство сторожки оборачивается и манит меня пальцем.

      – Тут никого нет, иди сюда.

      Я захожу и вижу лишь маленькую складную печь, деревянный стол с одним стулом и такую же деревянную кровать с боку.

      Одна только мысль что нам придётся спать вместе на одной кровати заставляет меня густо покраснеть.

      Черт, Злата, тебе нужно успокоиться, и взять себя в руки.

      – Ледышка, нужно тебя согреть, иначе заболеешь.

      Он поворачивает голову в мою сторону, и я замираю, обхватив руками плечи.

      Темнота скрывает его лицо, но я чувствую, что на его лице играет самодовольная усмешка.

      Глава 9

      Мне почему-то захотелось увидеть, как он улыбается, даже не знаю с чего мне в голову впилась эта мысль. Булат всегда был либо серьёзен, либо с насмешкой смотрел на меня, но никогда искренне, вот так вот, беззаботно, не улыбался.

      Вот и сейчас он, сурово сдвинув брови с телефоном в руках пытался зажечь керосиновую лампу.

      На лбу образовалась морщинка, по которой хотелось пройтись руками и разгладить.

      От его харизматичной красоты, исходящей уверенности в каждом движении у меня слабеют колени.

      Ему все-таки удаётся зажечь лампу. Тусклый свет освещает тесное пространство и мне почему-то хочется спрятаться.

      – Я, конечно, понимаю, что ты привыкла к комфорту, но предлагаю все же лечь и хоть немного поспать, – говорит Булат и ставит лампу около кровати.

      Засунув