Оправдание Острова. Евгений Водолазкин
Читать онлайн книгу.
же его так блестели на солнце, что не укрылись от Фрола, который сказал:
Этого ли ты хотел, Константин?
Фрол сказал это тихо, но Константин неким образом его услышал. Возможно, средним ухом, которое, как пишут в книгах, имеется у всякого человека.
Ответил так же тихо:
Нет, не этого, Фрол.
Ответил:
Я хотел единства, и я его добьюсь.
И ветер вложил его слова в ухо князю Фролу, а Фрол лишь покачал головой. Он тоже хотел единства, но только под своей властью.
Князь Константин продолжал стоять на пригорке и следить за тем, как плоты, причаливая в сотый раз, доставляли изувеченные тела.
Прошептал:
Я читал книги о великих империях и о народах, принявших спасительное иго. Почему так не происходит на Острове, где живут не разные народы, но один? Единство улучшит их жизнь, так отчего они этого не понимают? А теперь их не ждет ничего хорошего.
С этого дня началась осада Крепости.
В тот год погода благоприятствовала земледельцам, и на обеих частях Острова урожай обещал быть обильным. Там, где поля не были вытоптаны войском князя Константина, пшеница взошла хорошо. Защитники же Крепости, видевшие это со стен, были от своих полей отрезаны.
Князь Фрол знал, что съестных запасов почти не осталось, и хотел было закупить хлеба на Большой земле. Константин, предвидя это, вывел свой флот в море, остановил суда с хлебом и пригрозил, что в следующий раз их сожжет. И суда развернулись и отплыли к Большой земле, и больше не возвращались.
Тогда Фрол, посулив немалые деньги, уговорил двух корабельщиков доставить хлеб ночью, но люди Константина перехватили их и сожгли суда. Они горели в ночи, подобно двум факелам, а видевшие это с крепостных стен плакали.
И в Крепости начался голод. Лошадиная голова стоила десять динаров, но и ту скоро стало невозможно купить, и тогда начали есть собак, голубей и крыс. Варили кожаные ремни, сёдла и сапоги. Когда всё это было съедено, над домами не стало дыма, даже и над теми, где что-то еще оставалось, поскольку дым выдавал, что в доме есть пища, и туда приходили разбойники. Те же, у кого еще оставались запасы муки, ели тесто сырым, чтобы не выдать себя.
На восьмой месяц осады в Крепости стали есть людей. Их подстерегали ночной порой на улице, убивали и съедали, особенно детей. Рассказывали, что мать пятерых детей убила своего младенца, чтобы накормить старших, а затем лишилась рассудка. Иные же говорили, что рассудка она лишилась до того, и что, когда варила младенца, была уже безумна. Это подтверждали пришедшие на дым разбойники, которые ужаснулись увиденному и ушли, ничего не тронув. И на улицах повсюду лежали мертвые тела, и никто их не убирал, а напротив, под покровом ночи отреза́ли от них куски мяса, чтобы съесть.
Перебежчики рассказывали князю Константину о положении осажденных, и в один из дней он направил к крепостной стене своего посланника Анисима.
Когда на стене собрался народ, Анисим обратился к стоявшим:
Князь наш,