Ангелы среди нас. Наталья Оско
Читать онлайн книгу.
лопну как мыльный пузырь. Меня разорвет от любопытства, – признаюсь.
– Ну что же… – он делает глубокий вдох, настраивается на нужный лад, чтобы вспомнить все.
– Я родился в Вяземском уезде Смоленской губернии вотчине дворянина Морозова в 1810 году. Мои родители были дворовыми людьми. Отец служил кучером, а мать кухаркой, готовившей для дворни. Правда, ведаю об этом лишь по рассказам люда. Слишком мал я был, когда жизни родственников унесла лихорадка. Тогда мне исполнилось четыре. И память сохранила несколько мутных истертых временем образов. Нечеткий женский силуэт и глаза такие добрые, нежные, прозрачно-голубые, мамины. И фигура изможденного мужчины, который высоко подкидывал меня вверх и ловил огрубевшими от работы руками, покалеченными, но такими надежными. Не поверишь, но в моих ушах порой все еще стоит собственный веселый смех. Простые игры дарили чувство полета и легкости. Но… С внезапной кончиной близких я лишился и этой радости. Предначертанная судьба бывает невероятно жестокой.
В те далекие времена, как только ребенка отрывали от груди матери, он переходил к взрослому существованию, в котором не было места беззаботному детству. К тому же… Что мог получить от жизни сирота? Вместо шалостей и забав – тяжелый труд. Ни ласк, ни заботы – только побои и унижения. И одна и та же фраза, грубо навязанная и прочно осевшая в мыслях: «Ничто не принадлежит тебе, душа заведомо во власти Бога, а твое тело, имущество и все то, чем ты владеешь, собственность господина».
Как только я осиротел, меня сразу определили помощником на конюшни под зоркий глаз и тяжелую руку здоровенного конюха Ивана, который не преминул нагрузить меня черной работой. В мои обязанности входили: чистка загонов, уборка навоза, обеспечение животных водой и сочным сеном, выгул коней, купание их на реке и множество других поручений, заключающих свой смысл в банальном свойстве – принеси – подай. Но как бы тяжело ни было, я никогда не жаловался. Подобное существование стало приемлемой нормой бытия, которая представлялась порой не столь ужасной. Как говорится: «Человек, как скотина, ко всему привыкает!»
Конечно, тяготила неволя и надзор угрюмого, неразговорчивого, вечно хмельного Ивана, довлеющего надо мной. Порой он бывал чертовски жесток, стоило только задержаться где-либо и не дай бог отвлечься от своих непосредственных обязанностей. Ну а если заставал за игрой с деревенскими мальчишками или внеплановым отдыхом, то одаривал одной оплеухой, но такой сильной, что казалось, вот-вот и содержимое дурной головы выскочит наружу, – иронично хохочет рассказчик.
– Ох! – Закрываю рот ладонью, не находя ничего забавного в сказанном. – Чудовищно!
– Не мы такие, жизнь такая, – изрекает Дмитрий и останавливается. – Пришли, – кивает на огромную стеклянную стену, за которой клубится густой туман.
Глава 9. Убежище фэйбора
Дмитрий ритмично стучит костяшкой указательного пальца о поверхность, имитируя звуковой код. Завеса мгновенно падает, открывая взгляду просторную лабораторию, заставленную замысловатыми механизмами, инвентарем и мебелью.