Киндеры всегда кончаются… Ах!.. Взрослые считают их бесполезными! И покупают так редко… Но хуже нет, когда они восклицают, как няня: «О, дети! Их необходимо лишать сладкого».

      Лика напрягла «плекласное зление» и увидела, что занавес, как тростниковый забор, состоит из узловатых стеблей, сплошной стеной уходящих вверх.

      Может, это баобаб, из которого делают удочки?

      – Пикапу-трикапу! – услыхала Лика торжествующий голосок. – Я тебя застукала, сонный Самурай, теперь ты Бастинда!

      Галка захохотала так, что Лике заложило уши.

      –Не сонный… – Лика помотала оглушенной головой, потерла глаза. – Не Бастинда! Я не спала! Я смелый и отважный…просто… просто глаза…нет-нет, я не сонный вовсе…отважный Самурай!

      Это Пуш! Ну, конечно же, котенок! Из-за него она забралась в злосчастные заросли. Тогда все и началось.

      Еще чуть и Лика заплачет. «Куда катится мир?» – сказала бы няня.

      –Так не считается! – крикнула Лика.

      – Три, два, один…– Галка считала прыжки на одной ножке. – Пу-уск!

      Всё. Она успела до копны сена раньше.

      Значит, теперь Лике быть Бастиндой.

      Ну и что.

      Все равно Самураем долго быть невозможно. Зло быстро кончается. А когда не с чем бороться, начинаешь отвлекаться.

      Лика засмотрелась на дождь из вкусненьких шариков, а тут все и произошло. Но правила есть правила. Лика произнесла грубым, словно замороженным, голосом:

      –Бамбара, чуфара, лорики, ёрики… – не выдержала и вздохнула: – Ах, как трудно быть злой…

      Любой, кто насылал стаю желтозубых волков для отравления колодцев, подтвердит, что это— самое нудное занятие в мире.

      Но зато потом тебя ждет уровень Летучей Обезьяны! А после – ты снова становишься Самураем! Потом девочкой Элли.

      Роли меняются. Как это весело. Главное не заплакать. Чтобы злодеяниям не помешать.

      – Йорики, скорики, мухоморики! —сказала Лика, растягивая непослушные губы в улыбку. – Явитесь, летучие обезьяны!

      Вот дела, вот дела…

      Скоро будет всем беда.