Лабиринты миров. Мир, в котором меня любят. Виктория Короткова
Читать онлайн книгу.
группы девушек донесся громкий смех, и мне стало ясно, от чего он решился на этот шаг. Они не сводили с него глаз, обмениваясь шутливыми замечаниями. Мгновенно среагировав, я пригласила его присоединиться к моей избе-читальне. Он не ответил, но я уловила, как его рот слегка растянулся в легкой улыбке. Поставив поднос на край стола, он положил планшет перед собой и сел наискосок, насколько позволяла длина стола. Я чувствовала, что будет продолжение разговора, поэтому выжидающе молчала.
– Я просто хочу покоя. Рядом с вами, – он запнулся, – тишина.
Его слова отозвались в душе. Я ведь тоже глушила голоса, особенно по ночам. Чтобы ты ни делал, нельзя просто стереть звуки, которые приносили столько радости. Смех, шепот, тембр голоса. Тишина – это благо, ее нужно заслужить. Внешнее радио очень раздражает: среди тысячи звуков мозг всегда пытается услышать привычные нотки, заставляя тебя вслушиваться, искать, обращаясь в слух, и жаждать улавливания знакомой речи. Даже при том, что он знает, что их больше нет.
– Понимаю.
Поэтому я читаю. Поэтому читает мой сосед.
– А где вы взяли бумажную книгу?
– В библиотеке, вестимо, – не отводя взгляда от страницы, ответила я.
Он схватил планшет и стал раздражающе тыкать в экран. Сообразив, что он не успокоится, пока не найдет информацию о местонахождении книжного рая, я подняла глаза и максимально коротко и четко рассказала, как до него добраться. Он поблагодарил, хотя при этом у него промелькнуло удивление, и принялся за ужин. Перед тем как вернуться к вечному холоду, я поймала себя на мысли, что приятно наблюдать за жующим человеком, сидящим так близко от тебя. Но долго это не продлилось. Проглатывая пищу, будто не жуя вовсе, мой сосед скоропалительно исчез из столовой еще до того, как я сделала первый глоток чая. Он сбежал не попрощавшись, но я точно знала, где он собирался пропадать ближайшие часы.
Так мы стали проводить вечера – рядом. Отвлекаясь от книги, я стала замечать направленные на нас взгляды. Люди смотрели с презрением ко мне и с жалостью к нему. Порой я еле сдерживалась от смеха, как будто то, что они думали, имело для нас какое-то значение.
Наш союз стал спасением для обоих. Он подавал мне руку, отодвигал стул, приоткрывал дверь. В этом не было чувства, он делал все механически, но я всегда могла рассчитывать на то, что он появится в нужный момент, чтобы избавить меня от усилий. Он в свою очередь знал, что к нему не подойдут, с ним не заговорят, не станут донимать, и мог рассчитывать на свободное место.
Единственное, что мы делали редко, это смотрели в глаза друг другу. Для нас прямой контакт казался непозволительной роскошью. Это было больше необходимостью, чем нежеланием. Мы просто не могли видеть собственные отражения, мгновенно чувствуя подкатывающие волны прошлого, поглощавшие и меня, и его. Мы прятали глаза в книгах или отворачивались. Именно так я заметила, что плотность в коридорах и на занятиях таяла.
Прошло три месяца с начала учебы, и пошли первые отчисления.