Такое нельзя не вспомнить. Встань, девятнадцатый год!

      Не армии, скажем прямо, – народы ведут поход!

      Земля – по моря в окопах, на небе – ни огонька.

      У нас выпадали зубы с полуторного пайка.

      Везде по земле железной железная шла страда…

      Ты в гроб пойдёшь – не увидишь, что видели мы тогда.

      Я всякую чертовщину на памяти разотру.

      У нас побелели волосы на лютом таком ветру.

      Нам крышей служило небо, как ворон летела мгла,

      Мы пили такую воду, которая камень жгла.

      Мы шли от предгорий к морю – нам вся страна отдана.

      Мы ели сухую воблу, какой не ел сатана!

      Из рук отпускали в руки окрашенный кровью стяг.

      Мы столько хлебнули горя, что горе земли – пустяк!

      И всё-таки, всё-таки, всё-таки прошли сквозь огненный шквал.

      Ты в гроб пойдёшь – и заплачешь, что жизни такой не знал!

      Не верь ни единому слову, но каждое слово проверь.

      На нас налетал ежечасно многоголовый зверь.

      И всякая тля в долине на сердце вела обрез.

      И это стало законом вечером, ночью и днём,

      И мы поднимали снова винтовку наперевес,

      И мы говорили: «Ладно, когда-нибудь отдохнём».

      Бери запоздалое слово и выпей его до дна,

      Коль входит в историю славы единственная страна.

      Ты видишь её раздольный простор полей и лугов…

      Но ненависть ставь сначала, а после веди любовь!

      Проверьте по документам, которые не солгут, —

      Невиданные однолюбы в такое время живут.

      Их вытянула эпоха, им жизнь и смерть отдана.

      Возьми это верное слово и выпей его до дна.

      Враги прокричали: «Амба!»

      «Полундра!» – сказали мы

      И вот провели Эпоху среди ненавистной тьмы.

      Зелёные, синие, белые – сходились друг другу в масть.

      Но мы отстояли, товарищ, нашу Советскую власть.