Письма и документы. 1917–1922. Ю. О. Мартов
Читать онлайн книгу.
передать тов. Вайнбергу[69].
Пав[ел] Бор[исович] [Аксельрод] решил войти в ОК, чтобы изнутри влиять на них. Я считаю это бесполезным ввиду того, что ОК связан опасением помешать министрам, которые уже в плену своих собственных обязательств (они, входя в м[инистерст]во и получив согласие на формулу «мир без аннексий», обязались проводить «единство власти» и бороться против «разложения армии»).
Попрошу Вас о личной услуге: на Ваш адрес будут приходить для меня письма; пересылайте их, пожалуйста, мне по адресу: Ю. О. Цедербаум, Сергиевская, дом № 50, кв. 9 (у д-ра Гурвича). Всего лучше пересылать их с оказиями, когда письма будут приходить ко времени отправки курьера.
У тов. Вайнберга узнаете подробно о конференции и др[угих] событиях.
Жму руку. Привет тов. Меру[70].
Ю. Цедербаум
Сейчас говорил с «Нов[ой] ж[изнью]» [71]. Они обещают Вам телеграфировать об условиях корреспондирования.
Письмо П. Б. Аксельроду 19 ноября 1917 г
Дорогой Павел Борисович!
Наконец-то, кажется, я получил возможность написать Вам письмо и отправить с оказией. Ибо с момента ленинского переворота граница еще более герметически заперта, чем когда-либо прежде, и нет, по-видимому, никакой возможности общения. Между тем никогда так сильно, как теперь, не ощущается Ваше отсутствие и затруднительность сношения с Вами – теперь, когда и революция, и наша социал-демократия переживают момент самого острого и опасного кризиса. Самое страшное, чего можно было ожидать, совершилось – захват власти Лениным и Троцким в такой момент, когда и менее их безумные люди, став у власти, могли бы наделать непоправимые ошибки. И еще, может быть, более ужасное – это то, что настал момент, когда нашему брату, марксисту, совесть не позволяет сделать то, что, казалось бы, для него обязательно: быть с пролетариатом, даже когда он ошибается. После мучительных колебаний и сомнений я решил, что в создавшейся ситуации на время «умыть руки» и отойти в сторону – более правильный исход, чем остаться в роли оппозиции в том лагере, где Ленин и Троцкий вершат судьбы революции.
Переворот был подготовлен, как теперь очевидно, всей предыдущей эволюцией. В сентябре корниловский заговор[72]вскрыл, во-первых, страшное ожесточение всего имущего мира против революции, во-вторых, внутреннее разложение коалиционного правительства, где Савинковы[73] являлись соучастниками Корнилова; в-третьих, достаточно яркий еще революционный энтузиазм в массах, рабочих и солдатских, их готовность снова собраться вокруг Советов и их вождей, когда дело идет об охранении революции. В то же время самый факт корниловщины и ее широких разветвлений и начавшаяся на фронте «солдатская революция», свергшая контрреволюционных генералов и офицеров, так очевидно окончательно дезорганизовал армию, что вопрос о немедленном мире, хотя бы не «почетном», становился ребром. На «Демократич[еском] совещании» [74] все это как будто понимала и часть наших и эсеровских оборонцев. В меныпев[истской] фракции[75] большинство оказалось за отказ от коалиции
Демократическое совещание (Всероссийское демократическое совещание) состоялось в Петрограде 14–22 сентября (27 сентября – 5 октября) 1917 г. Было созвано руководством ВЦИК с целью стабилизации политического положения в стране и создания временного парламентского учреждения. На совещании был избран Временный совет Российской республики (Предпарламент).
В меньшевистскую фракцию Демократического совещания входили 172 человека. По численности она была второй (532 эсера).