Письма и документы. 1917–1922. Ю. О. Мартов
Читать онлайн книгу.
ее ни в печать, ни на собрания.
Спешу отправить письма и вкратце сообщу наши новости. Я должен был выехать уже месяц назад, но в это время ЧК произвела разгром нашей организации в Москве и Харькове во время собиравшихся там общепартийной и южной конференций, арестовав в Харькове 60 членов партии и в Москве 40 с лишком. У меня был обыск, Раф[аила] Абр[амовича] продержали ночь и отпустили, Трояновского, Плескова, Ерманского, Ежова, Назарьева и многих других держали месяц. В Харькове Сандомирский, Кучин, Рубцов и многие другие все еще сидят. Бэр освобожден. Мне пришлось ожидать, разрешатся ли они процессом – и тогда я считал бы неудобным уехать – или дело не кончится ничем. Оказалось второе – дела состряпать не удалось. Когда я уезжал, обещали освободить даже Либера, которого взяли для того, чтобы попытаться нас связать с более правыми кругами. Печатники Буксин, Девяткин, Романов и др., после нескольких месяцев тюрьмы, приговорены «административно» к 6 месяцам – 2 годам принудительных работ (Крамеру удалось скрыться). Сидят в московской тюрьме в ожидании такой же расправы 14 правых ростовцев (Локерман, Васильев, Бирик, Гурвич и др.). В Кременчуге и других местах тоже были большие аресты.
Федора Ильича – «для пользы службы» в свое время угнали из Москвы в Екатеринбург, а теперь по его просьбе пересылают в Минск. Попытка добиться для него паспорта за границу потерпела фиаско.
Володя (мой брат) и Розанов по процессу «Национального центра», где они оказались в очень неприятной компании белогвардейцев, в качестве членов «Союза возрождения» получили смертную казнь с заменой вечным (до конца гражданской войны) заключением в концентрационный лагерь, так же как и Кондратьев[375], Мельгунов и Филатов (энесы). По делу Центросоюза получили 15 лет таких же работ: Коробов, Лаврухин, Кузнецов, A. M. Никитин и Розен (Азра). В. Н. Крохмаль оправдан (т. е. получил 3 года с применением амнистии). Сообщите М. С. Алейникову, что В. М. Алейников, приехавший из Голландии с проектом торгового договора и очень обольшевичившийся, был тем не менее почему-то вскоре арестован и, когда я уезжал, еще не выпущен. […]
Из письма А. Н. Штейну, 28 сентября 1920 г
Дорогой Александр Николаевич!
Уже 3 дня, как я прибыл в Ревель и в отчаянии, что не могу двигаться дальше, пока не получу визы от германского консула, для чего нужно согласие германского правительства. Сегодня отправил Вам телеграмму с просьбой через Дитмана устроить это дело. Но этим не разрешены будут все затруднения, ибо произошел перерыв в пароходном сообщении между Ревелем и Штеттином и мне придется искать окружных путей, либо через Стокгольм, либо через Ригу. И тут и там опять нужны разрешения соответствующих правительств для приезда, которые требуют времени, а между тем пароходы отсюда в Стокгольм и из Риги в Германию идут крайне редко, так что малейшая проволочка с визой может замедлить мой отъезд на неделю. И вот я узнаю, что конгресс перенесен с 24 на 12 октября[376], так что в лучшем случае поспею к самому конгрессу, а
Речь идет осъезде Независимой социал-демократической партии Германии, открывшемся 12 октября 1920 г. в Галле. На съезде обсуждался вопрос о присоединении к Коминтерну и о 21 условии присоединения партий к нему, которые перед съездом были отклонены партийной конференцией в начале сентября 1920 г. На съезде 236 делегатов голосовали за принятие 21 условия, 150 – против. Это привело к расколу партии. Часть ее вступила в компартию, остальные возвратились в социал-демократическую партию.