Неопознанная педагогика. Адыгея. Черкесские сады, или Плач под лезгинку. Анатолий Цирульников
Читать онлайн книгу.
Дюбуа де Монпере, известный французский учёный-геолог и историк первой половины XIX века, путешествуя вдоль Черноморского побережья Кавказа заметил, что «нынешнее состояние Черкесии вызывает у нас в памяти представление о цивилизации первых королей Германии, Франции. Это образец рыцарской средневековой аристократии. С XVI века ничто не изменилось, нерушимость гостеприимства остаётся всё той же. Хозяин защищает гостя ценой жизни своей и своих близких».
В том же духе свидетельствует о Черкесии из 1839 г. корреспондент лондонской газеты «Таймс» Дж. А. Лонгворт. Из русских кавказоведов XIX века следует не забыть Л.Я. Люлье, хорошо знавшего психологию горцев, в том числе, черкесов:
«Горцы любопытны как и все вообще люди – писал он, – но они почитают нарушением прав гостеприимства всякий вопрос, на который гостю было бы трудно или неприятно отвечать. Путешественник без нарушений приличий может хранить молчание обо всём до него касающегося».
«Безграничное гостеприимство» признавали даже высшие русские чины, воевавшие с черкесами. Адмирал, член Верховного суда Н. С. Мордвинов с восхищением писал в 1826 г. Николаю I об институте аталычества[3], советуя царю и чиновникам организовать собственные кунацкие, где можно было бы принимать своих гостей подобно черкесам.
Адыги никогда не употребляли словосочетания: «Можно войти к вам?» – подобные вопросы считались оскорбительными.
Г ость, даже пленный, являлся лицом неприкосновенным.
Русский офицер Фёдор Торнау, находившийся в плену у адыгов в 1830-х годах, описывал, как его содержали.
«В кунацкой господствовала старинная турецкая роскошь, обнаруживавшаяся во множестве серебряной посуды, золочёных чаш, ковров, парчовых тюфяков, бархатных одеял…»
Пленный гость «…был поражён разнообразием подававшихся блюд. Их так много, что не успел пересчитать. Обед состоял из варёной баранины, говяжьего отвара, разных яичниц, молока десяти различных приготовлений, варёных кур с подливкою из красного перца, жареной баранины с мёдом, рассыпного проса со сметаною, буйвольего каймака и сладких пирожков, но число напитков было ограничено, черкесы не пили вино, водку, так как запрещено Кораном».
Дочь хозяина, изумительной красоты («никогда не видел подобных глаз, стана») – он смотрел на неё во все глаза: «Покраснела, улыбнулась, и, молча наклонившись к моим ногам, налила на них воды, покрыла полотенцем и пошла к другому исполнять свою гостеприимную обязанность».
Принимая гостей, черкесские женщины не скрывали лица, не носили паранджу, находились в мужском обществе, плясали с молодыми людьми и свободно ходили в гости, но, конечно, с наступлением темноты только в сопровождении родственника-мужчины, брата, отца.
За столом первыми начинали есть бысым – хозяин и гость, а затем, независимо от возраста, остальные.
Это выражалось в том (замечал Н. Ф. Дубровин уже в XX веке, в 1927 г.) чтобы
Аталычество – древний обычай кавказских народов, по которому ребёнок переходит на некоторое время для воспитания в семью приёмного родителя (