Встав из-за стола, я потянулся и размял спину. Потёр пальцы друг о друга подушечками. Прислушался к себе. Странные ощущения посещали меня во время чтения. Как будто эта девочка – Света – не просто находилась рядом со мной, где-то совсем близко, а вдобавок ещё и держала меня за руку. Я даже несколько раз отвлёкся, чтобы оглядеться по сторонам – таким отчётливым было ощущение присутствия.

      Да уж, и правда, история началась издалека. Из такого далека, что мне даже вообразить трудно. Май сорок первого – ну и ну! Если этот дневник не чья-то искусная подделка под старину, то боюсь даже представить, какие события легли на его страницы дальше. Кстати, а будет ли продолжение?..

      Я снова перечитал текст открытки. «Мой первый подарок». Значит, планируются ещё. Что ж, надеюсь, я буду получать их чаще, чем раз в год по дням рождениям. Несмотря на то, что у меня теперь – если верить письму – и была в запасе вечность, я оставался всё таким же нетерпеливым, как и раньше.

      По привычке я заварил себе чай и теперь в задумчивости вертел кружку в руках. Ни пить, ни есть не хотелось – совсем. Вместо того, чтобы приготовить что-то и заставить себя позавтракать, я решился поставить отчаянный эксперимент.

      Выкопав со дна кухонного ящика старую упаковку сахара-рафинада, я кидал кубики в чай. Один, два, три, четыре… Десять… Пятнадцать – пожалуй, этого хватит. Размешал. Принюхался. Ещё сутки назад, приняв на грудь такое количество сахара, я бы тут же помер, не успев даже вызвать себе «скорую». А сейчас?.. Что ж, посмотрим, справится ли мой «кристалл» с этим.

      Выдохнув, я залпом опрокинул в себя до ужаса сладкую жидкость. Бросил взгляд на настенные часы: девять двадцать. Воображение тут же услужливо нарисовало мне двух фельдшеров, которые, осматривая моё тело, озвучивают вслух время смерти. Пальцы забарабанили по столу.

      Девять тридцать. Удивительно – даже голова не кружится, и руки не дрожат. Девять сорок. Смерть явно задерживалась.