СССР – потерянный рай. Юрий Мухин
Читать онлайн книгу.
только самые яркие события этих дней. Так вот, давайте возьмем дневник царя за несколько дней до того, как он отрекся от престола, но предварительно вспомнив, что в это время Николай был Верховным главнокомандующим русской армией, а на русско-германском фронте как раз в эти дни шли ожесточенные бои. Царь выехал в свою ставку в Могилев.
«23 февраля. Четверг. Проснулся в Смоленске в 9 1/2 час. Было холодно, ясно и ветрено. Читал все свободное время французскую книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем. Приехал в Могилев в 3 ч. Был встречен ген. Алексеевым и штабом. Провел час времени с ним. Пусто показалось в доме без Алексея. Обедал со всеми иностранцами и нашими. Вечером писал и пил общий чай.
24 февраля. Пятница. В 10 1/2 пошел к докладу, который окончился в 12 час. Перед завтраком [?] принес мне от имени бельгийского короля военный крест. Погода была неприятная – метель. Погулял недолго в садике. Читал и писал. Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру.
25 февраля. Суббота. Встал поздно. Доклад продолжался полтора часа. В 2 1/2 заехал в монастырь и приложился к иконе Божией матери. Сделал прогулку по шоссе на Оршу. В 6 ч. пошел ко всенощной. Весь вечер занимался.
26 февраля. Воскресенье. В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял ген. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».
Напомню, что это писал император, у которого в эти дни на фронте шло сражение, а в столице с 23 февраля разгоралось восстание, и Николай, по сути, от него удрал в ставку. И он «меры принял»: преодолевая зевоту, выслушивал доклады генералов аж по целых полтора часа в день и подписал телеграммы об усмирении восставших всеми способами. Теперь его слуги обязаны были все эти проблемы решить, а ему, как вы видите из дневников, они были неинтересны. Жена, напомню, считала его безвольным, но при чем тут безволие, когда очевидно, что прогулка по Бобруйскому шоссе была ему интереснее, чем то, что происходило на фронте?
А с другой стороны фронта в ставке командующего германским Восточным фронтом генерала Людендорфа его начальник штаба генерал-майор Гофман тоже нашел время занести в свой дневник: «Наше маленькое предприятие у Стохода вчера прошло хорошо. 9.000 пленных, среди них четыре полковых командира, 15 орудий, 200 пулеметов и минометов. Это довольно прилично. Я рассчитывал максимум на 3.000. Русская армия становится все хуже и хуже».
Между прочим, на фронте у немцев положение было очень сложным, поэтому Гофман только 5 марта смог его осмыслить:
«В общем, теперь, как и раньше, большое оживление на всем русском фронте. Русские воздвигают много новых укреплений, и до окончания этих работ они, по-видимому, наступать не станут. Наше положение, в общем, теперь лучше. Я получаю так много резервов, что могу совершенно спокойно смотреть на будущее. То, что русские оставили нас за последнюю неделю