Богобоязненный. Дэн Джейкобсон
Читать онлайн книгу.
же ночью Кобу снилось, что он оказался посреди голой слякотной равнины, простиравшейся далеко, насколько способен видеть глаз, во все стороны света. Ее поверхность была невесть зачем утыкана, как придется, кухонными столами, совершенно пустыми. Уже стемнело. Неровный свет исходил только от лампад на столах. За каждым из столов сидел мужчина – похоже, он вписывал имена в свитки или изучал уже внесенные туда имена. Вокруг него толпились люди, сотни, даже тысячи людей. Они беспрестанно двигались, торопливо переходя от стола к столу, толкались, пихались, оглядывались, в тревоге сбивались в кучки, плакали и умоляюще простирали руки к писарям, после чего снова бросались к очередному столу, следующей лампаде, и так дальше, от одной светящейся точки к другой.
Все это происходило под открытым небом – ни крыши над головой, ни изгороди, ни доски, чтобы укрыться. Нигде ничего.
Все эти люди до одного – христоверы. Коб это знал, знал он также, что им велено отыскать свои имена и имена своих детей в одном из свитков, находящихся у писцов. Им казалось, что, как только они выполнят, что им было велено, как только отыщут нужный стол и писца, у которого свиток с их именами, – их тут же признают, восстановят в правах и отправят в безопасное место. Но Коб знал, что это не так. Все это фарс. На самом деле писцы не выискивали в свитках ничьих имен и не вносили туда имена, которые что есть мочи выкрикивали люди. Ничто не могло ни в малой мере изменить судьбу этих людей. Ничто и никогда. Надеяться было не на что.
Коб знал, что где-то в толпе находились и «его» дети, он может найти их на огромном поле. А может и не найти. Но ничего не изменишь: их ожидает та же участь, что и всех.
Такой вот сон. Мужчины, сидевшие за столами, были богобоязненные, как и сам Коб. Они мало чем отличались от Коба, и в какой-то момент он, даже не уловив, как это случилось, вдруг стал уже не сторонним наблюдателем, озадаченно озирающим эту грязь и нищету, а превратился в одного из писцов за столом, освещенном лампадой, со свитком в руках. Вот он этот свиток перед ним, так похожий на бумагу, над которой он понемногу трудился в последние дни за своим письменным столом. Происходившее во сне на самом деле не отличалось от того, чем он занимался дома, – два дела таинственным образом слились в одно. Хотя, сидя за этим столом, писать он не мог, поскольку не нашлось чем, читать он тоже не мог – записи в свитке будто слиплись, разобрать их было невозможно. Кобу показалось, что это письмена яванитов или, возможно, пиктограммы мицримитов, которые те высекали на своих гробницах и статуях. Подняв глаза от свитка, Коб увидел множество лиц, уместившихся в пространстве, ограниченном мерцающим светом лампады: сотни одних незнакомых лиц сменялись сотнями других. И все они, исковерканные страхом и мольбой, были обращены к нему. Гладковыбритые мужчины, женщины в вышитых чепцах, молодые и старые, глядели на него так, словно он мог, если захочет, спасти их, на худой конец надеялись услышать, как им быть дальше, чего ожидать. Однако теперь Коб не знал ответов и понимал лишь одно: он оказался в