Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века. Крис Кайл
Читать онлайн книгу.
с жесткой дисциплиной. Существовала граница, которую я не мог перейти даже в мыслях. Когда я того заслуживал, мне доставалась добрая порка (у вас, янки, это называется «отшлепать»), но не больше чем нужно, и никогда отец не наказывал меня в гневе. Если он злился, то он сначала несколько минут давал себе остыть, и только потом принимался за мое наказание. Все было под контролем. Потом он обнимал меня.
Мы частенько дрались с братом. Хоть он и на четыре года младше, но характер у него еще тот. Он всегда шел до конца и никогда не просил пощады. Он один из самых близких мне людей. Несмотря на то что мы устраивали друг другу настоящий ад, мы весело проводили время вместе, и я всегда чувствовал его поддержку.
В холле нашей старшей школы стояла статуя пантеры. Каждый год, традиционно, ребята из выпускного класса пытались посадить на эту статую новичков. В год, когда я выпускался, мой брат стал старшеклассником. Я предложил сто баксов тому, кто усадит его на пантеру. В общем, та сотня до сих пор хранится у меня.
Я довольно часто дрался, но драки затевал не я. Отец рано дал понять, что если я буду задираться ко всем, то порки не избежать. Он считал, что мы должны быть выше этого.
Зато мне не запрещали драться, если нужно было постоять за себя. Тут я отрывался по полной. А уж когда пытались бить брата (если кому-то приходила в голову такая идея), то имели дело со мной. Бить брата мог только я сам.
Как-то так получилось, что я принялся защищать ребят младше меня, которым доставалось в школе. Я чувствовал, что должен приглядывать за ними, и это стало моей обязанностью.
Может быть, это началось из-за того, что я умел найти оправдание для драки, не влипнув в историю. Но мне кажется, дело не только в этом: привитое отцом чувство справедливости и стремление к честной игре влияли на меня больше, чем я тогда осознавал это. Даже больше, чем я могу объяснить сегодня, когда вырос. Но, в чем ни была причина, я мог драться, сколько захочу, благо поводов хватало.
Моя семья искренне верит в Бога. Отец был дьяконом в церкви, а мама преподавала в воскресной школе. Я помню, как мы ходили в храм каждое воскресное утро и вечер, и в вечер среды. И все равно мы не считали себя сильно религиозными, просто добрые люди, которые верят в Господа и живут жизнью общины. Честно говоря, тогда мне это не особенно нравилось.
Мой отец очень много работал. Подозреваю, что это фамильная черта – мой дед был канзасским фермером, а это настоящие труженики. Одной работы отцу всегда было мало: у него был маленький магазин, и, когда я подрос, у нас появилось небольшое ранчо, где все мы трудились. Сейчас он уже официально на пенсии, но если не занят на ферме, то подрабатывает у местного ветеринара.
Моя мама тоже человек редкого трудолюбия. Когда мы с братом подросли достаточно, чтобы нас можно было оставить одних, она устроилась в местный центр по работе с трудными подростками. Это было очень непросто – справляться со сложными детьми, и со временем она оставила эту работу. Она также теперь на пенсии, но подрабатывает и приглядывает за внуками.
Работа