Озябшие странники (сборник). Дина Рубина
Читать онлайн книгу.
тянуться ни к сахарнице, ни к тарелочке с тортом, чтобы все – под рукой… – Я просила Симону испечь что-нибудь, а она вместо сахара сыпанула в тесто соль… Так что будем довольствоваться конфетами…
И на этих словах громко позвала ту самую Симону. Не успела я подумать, что такую нерадивую прислугу надо бы в шею гнать, как из кухни вышла высокая тощая старуха с очень странным, морщинистым, будто оскаленным лицом. Через минуту я поняла – откуда это впечатление. У нее была заячья губа, вот оно как… Увидев мою подругу, старуха оскалилась еще больше, – это была улыбка, – подошла и церемонно приложилась щекой к ее щеке, к одной и к другой.
Моя подруга гладила ее руку, что-то ласково говорила, наверно, обычное в таких случаях: как она рада видеть Симону, как та ни капельки не изменилась за эти годы…
– Она ни капельки не изменилась за эти годы, – сказала мне подруга по-русски, когда мы уже уселись в глубокие кресла. – Мария стареет, Сандра растет, а эта – только высыхает, как вяленая вобла… Нисколько не изменилась… – повторила она, будто себе самой. – Всех переживет, всех пересидит…
Мария негромко сказала что-то старухе, и та отправилась куда-то во двор.
Мы с откровенным удовольствием оглядывали гостиную, выстроенную на нескольких перекликающихся уровнях – к кухне вели три ступени вверх, к площадке с большим обеденным столом – три ступени вниз; плоскости стен были окрашены в разные оттенки желтого; легкие занавеси из материи в желто-голубую волну, как живые, вздымались от влажного дыхания моря за раскрытым окном и, вместе с клубком огненного ветра, бьющего изнутри камина, придавали этой комнате вид талантливой, тщательно сработанной и готовой к съемкам декорации к фильму…
– Да… – пробормотала моя подруга. – Еще три года назад все это было развалюхой с выбитыми стеклами, осыпающейся черепицей и просевшими деревянными рамами… Мария, твой дед был бы доволен!
Сначала я не поняла, почему она перешла на английский. За минуту до этой фразы вернулась со двора Симона с двумя лимонами в руках.
Мы полюбовались этими сорванными с деревца плодами – они еще хранили тепло закатного солнца; Мария их тут же нарезала на дощечке тонкими прозрачными кругами. И в огромном окне точно таким же лимонным кругом выкатилась луна, вокруг которой совершали молчаливый исступленный танец занавеси…
– Это всегда оставалось тайной – чем доволен или недоволен мой дед, – вдруг проговорила Мария по-английски, без улыбки. – Меньше всего я старалась угодить его памяти… По рассказам Симоны, вспышки его дикой ярости стоили семье не одного разбитого сервиза… Просто я подумала, что достаточно уже этот дом стоял в руинах, он избыл свой позор и свою вину, и достоин счастья… Как и все мы…
Она поднялась и принесла из кухни бутылку какого-то ликера, медленно, аккуратно разлила по трем рюмкам.
– Вот и выпьем за твое счастье, – проговорила моя подруга, человек в высшей степени несентиментальный. – Симона! –