Пролог. Корделл Бастер

      Мрак. Слезы. Десять сил. Изогнутый клык камня. Тело за толщей огненно-опаловой породы. Свет. Боль. Десять эльвинов. Оскал.

      Кровь точно меркурий вязкими каплями висит в воздухе, тянется к камню. Сила земной тяги тут не властна. Нечем дышать. Тень простирает руки. Огонь. Пальцы впиваются в земную пыль. Шепот. Плач. Крик. Хворь. Разложение.

      Затем тишина. Ничто. Пустота. Тьма. Бесконечная ночь. Он подобен ему, Варлагу. Растоптан. Заперт. Скован цепями. Недвижим. Это конец? Нет. Все только началось…

      Слышен голос. Шелест, переходящий в рычание. Царица что-то молвит, но он не может разобрать ни слова. Гул такой сильный, что перебивает ее. Все удалось?

      Он стоит на коленях, касаясь ладонью полупрозрачной красно-оранжевой поверхности. Она теплая, не то что его рука.

      Озноб. Бессилие. Но он не теряет сознания, хотя все плывет вокруг. Десять клеток, десять цепей, десять узников, что послужили ключом. Фатум настиг их всех.

      Он полагал, что получит все, но оказалось, что обладание не такое уж и податливое.

      Фидес говорила – нужно только пожелать, захотеть, подчинить. Все в твоих руках. Весь мир, вся его мощь, смерть и жизнь.

      Пламя, холод, вода, ветер, гроза, туман, дождь, твердь и пыль, растения, металлы, животные, свет, тьма, изменения материй и всепоглощающее ничто. Все это могло бы сделать его подобным живому богу.

      Но как бы он не старался, Корделл мог лишь высечь искры или ощутить холодок на кончиках пальцев, или заставить камушек треснуть, ничего более. Он ожидал, что это даст ему безграничную мощь, но все оказалось наоборот. Даже эти жалкие крохи, едва заметные отблески ее проявления требовали слишком многого.

      Он чувствовал, как любое пробуждение обладания в нем вытягивало из него жизнь, лишало сна, желания есть и даже пить, обращало кожу лица и тела в сухую серую бумагу, обессиливало мышцы, впускало в разум видения и кошмары. Разрушало его тело и сознание.

      Чем чаще он пытался совладать с новыми возможностями, тем больше отдавал своего здоровья, своей жизни, своих последних сил. Лишь его глаза становились все более блестящими и сияющими, их наполнял неестественный пунцовый цвет, разрезаемый красными нитями лопнувших сосудов.

      Пока что единственная сила, что откликнулась на его зов – это тьма. Она разрушительна, пугающе мощна и поглощает жизнь. Как его, так и других. Это сила разрушения, которой не свойственны такие понятия, как созидание и сотворение.

      Но какая разница, если каждая из них губительно действуют на своего обладателя? Они и не нужны ему все. Достаточно одной – самой явной, самой опасной, самой сокрушительной.

      Если бы все эти силы, к которым он воззвал, откликнулись на его приказы, да, что там, на мольбы, ему бы удалось возродить утерянное в еще более грандиозном виде, чем прежде. Создать нечто настолько великолепное, что воображение не смогло бы передать его вид. Но тщетно…