Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе. Николай Rostov
Читать онлайн книгу.Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе - Николай Rostov
значит, лошадь сумку его чуть не сжевала. Ели спасли! Ох, матерился он, бушевал. «Ремешок-то всего и съела», – урезонивал я его. Ни в какую! Пистолетом машет, курок взводит. Насилу утихомирили. Денег даже не взяли. Думаю, он нарочно бушевал, чтобы денег-то не платить. Нет, с таким народом мы не связываемся. Зачем? Денег-то с них все равно не возьмешь.
– Стало быть, говоришь, с понятием, с разбором поите! – сквозь зубы проговорил Селифан и так прошелся кнутом по спинам своих лошадок, что они вихрем взметнулись, вихрем домчались до Выдропужска и, вихрем развернувшись, встали возле станционной избы. И теперь уже Селифан, ухватив за горлышко бутыль с лошадиной водкой и взяв за горло Семена, вихрем влетел в избу!
– Говори, ирод, этим зельем ты фельдъегерских лошадей поил? – заорал он на станционного смотрителя, мирно пившего чай, – и с грохотом поставил бутыль на стол. – Этим?
Смотритель затравленно посмотрел на бутыль, на Селифана, на Семена.
– Этим, – сказал чуть слышно.
– Кто тебя надоумил? С кем ты в заговоре? Отвечай! – И Селифан выпихнул Семена вперед: – С ним?
– Нет, – ответил смотритель.
– А с кем тогда?
– Пусть он уйдет, – кивнул головой смотритель на Семена.
– Мерзавец, ты у меня будешь говорить! – на чистейшем французском языке заговорил тогда Селифан и ухватил смотрителя за горло.
Смотритель захрипел, но по-французски он не понимал.
– Каналья, говори! – перешел Селифан на немецкий и крепче сжал его горло, но смотритель не понимал и по-немецки.
– Висельник, – обратился тогда Селифан к нему по-английски, – я тебя заставлю говорить!
Смотритель захрипел еще пуще. Он не понимал и по-английски – и обалдело смотрел на Селифана, приняв его за генерала. Так был свиреп и важен в эти минуты Селифан.
– Отпустите, барин! – наконец вымолвил смотритель по-русски.– Я все скажу… в-ваше… ваше прев-вос-сходительство!
– Говори! – лишь ослабил хватку Селифан.
– Месяца два тому назад один черный человек… как вы… инкогнито, – начал рассказывать смотритель.
– Что? – взревел Селифан, входя в генеральскую роль. – Как смеешь ты меня с каким-то мавром сравнивать! Задушу, – добавил он сообразно мизансцене, в коей они в данный момент оказались, и захохотал.
Селифановой шутки смотритель не понял, так как Шекспира не читал, да и не до Шекспира ему было.
– Простите, ваше превосходительство, – проговорил он, – не точно выразился. Он во всем черном был, а так… лицо белое, усы только и бакенбарды черные… и на голове, разумеется, черные.
– А не путаешь? Может, крашеные?
– Нет, не путаю. Природный цвет.
– Не прихрамывал?
– Нет, шустрый был… вроде вас, – осекся смотритель. – Все стращал. Откуда-то узнал, что мы тут, – кивнул головой на Семена, – проделываем. Вот и застращал. В полной его власти, ну, я и оказался. Приказал фельдъегерских лошадей поить водкой ихней, но меру в два