Да нет, это невозможно, подумал Калле. Такого не бывает! У нас не бывает. Может быть, в Америке (в газетах писали), но не здесь же…

      Но, очевидно, такое может случиться везде. Мужчина нёс Расмуса. Он нёс его осторожно, лишь поэтому Расмус не проснулся.

      Когда мужчина со своей ношей вышел из сада и исчез, Ева-Лотта горько расплакалась. Обратив своё бледное лицо к Калле, она точно так же, как тогда, когда Андерс висел на кусте, запричитала:

      – Что же нам делать, Калле, что делать?

      Но Калле был так потрясён, что не сразу нашёлся. Он нервно провёл рукой по волосам и сказал, заикаясь:

      – Н-не знаю… Н-надо… н-надо бежать за дядей Бьёрком… Н-надо…

      Он старался изо всех сил побороть это мерзкое оцепенение, мешавшее ему думать. Действовать надо быстро, а он не в состоянии что-либо придумать. Он понимал одно: привести сюда полицию они не успеют. До её прихода эти типы смогут выкрасть дюжину детей, и к тому же…

      Мужчина вернулся, но без Расмуса.

      – Положил его в машину, ясное дело, – прошептал Андерс.

      Ева-Лотта ответила сдавленным всхлипом.

      Они смотрели на киднеппера, похитителя детей, круглыми от ужаса глазами. Неужели, неужели существуют такие отвратительные люди?.. Такие исчадия ада?..

      Дверь на веранду открылась, и оттуда показался второй преступник.

      – Пошевеливайся, Никке! – сказал он низким голосом. – Здесь почти всё готово.

      Тот, кого звали Никке, в два прыжка оказался на веранде, и они оба опять исчезли в доме.

      И тут Калле пришёл в себя.

      – Мы должны выкрасть Расмуса обратно! – нервно прошептал он.

      – Если успеем, – сказал Андерс.

      – Да-да, если успеем. Где у них стоит машина? – спросил Калле.

      Машина стояла на вершине холма. Белые розы ринулись туда. Быстро и бесшумно бежали они вдоль кювета, ликуя при мысли, что сейчас вырвут Расмуса из лап бандитов. Дикое ликование, правда, сменилось столь же диким страхом.

      В самый последний момент они обнаружили, что машину кто-то сторожит: на противоположной стороне дороги стоял человек. К счастью, стоял он к ним спиной и был занят сугубо личным делом, иначе бы непременно их заметил. Они едва успели спрятаться за кустами. Человек, по-видимому, что-то услышал – он спешно повернулся и перешёл на другую сторону дороги. Он стоял там и пристально смотрел прямо на кусты, в которых они спрятались. Неужели он не слышал, как колотятся их