Последний самурай. Хелен Девитт
Читать онлайн книгу.
добра. Она сказала Ты сводишь его с ума, каково, по-твоему, такому человеку слушать вот это день за днем? Она сказала Послушай. Решать тебе не к спеху. Ты уже два часа отыграла, на сегодня хватит, поехали в центр, помоги мне выбрать блузку твоей сестре.
Они поехали по магазинам, и бабушка купила ей платье за $ 200, и другое платье за $250, и шляпку, и другую шляпку, которая моей матери шла больше, и к одной из этих шляпок пару туфель. Они вернулись домой, и дед предложил моей матери скататься во Флориду, а та отказалась. Они поехали по магазинам, и бабушка купила ей шесть пастельных кашемировых свитеров.
Всякий раз, когда моя мать садилась заниматься, в гостиную заходила бабушка, и моя мать все больше злилась. А дело было вот в чем:
Дед уехал из Вены в 1922-м, осел в Филадельфии, неплохо поднялся. Конечно, музыку с венской не сравнить, но в остальном ничего. Он женился, пристойно пережил Депрессию, а с точки зрения бизнеса, война – это хорошо, продажи обручальных колец взлетели до небес. Но с другой точки зрения война переменила его взгляд на вещи.
Родня его по большей части осталась в Австрии. Если ты ювелир, все думают, у тебя денег куры не клюют, рано или поздно приходит письмо, скажем, от человека, который тебе никогда не нравился, и нужно наскрести несколько тысяч долларов на поручительство, а потом не миновать затяжной переписки. Скажем, есть человек, у него степень по машиностроению, год преподавания в университете, скажем, в конце года он вынужден оставить преподавание, поскольку наставления носителя нечистой крови оскорбляют студентов арийского розлива, скажем, некоторое время он работает на производстве, хотя от человека такой квалификации ожидаешь должности повыше, скажем, его зовут преподавать в американский колледж, и ты пишешь в Госдепартамент, а Госдепартамент тебе разъясняет, что, к сожалению, для одобрения заявки требуется минимум двухлетний опыт преподавания. Тебе не миновать затяжной переписки, и однажды ты шлешь заявителю письмо, сообщаешь, что происходит, а ответа нет.
Мистер Кёнигсберг об этом особо не распространялся, и кончиками пальцев не касался этого предмета, когда дети говорили, что хотят стать музыкантами, он только твердил, что будущего не предугадаешь. Что бухгалтерия – не конец света. Что секретарша – это нестрашно.
Казалось, фигуры умолчания до того ужасны, что их и озвучить нельзя, и ведь правда совсем нестрашно быть секретаршей или там бухгалтером. Однако Линда видела, как нестрашным пошли заниматься четверо до нее. А теперь выяснилось, что тут ни при чем маккартизм, который по сути своей антисемитизм, переодетый антикоммунизмом, и ни при чем шанс устроиться в Канаде или Бразилии, если нужда погонит. Все дело было в том, что отец не мог слушать, как люди занимаются по стандартной программе лучшей консерватории в стране. Ну, хочешь разрушить людям жизнь – дело твое. Хочешь превратить свой дом в какие-то клятые «Звуки музыки» – дело твое. Но тогда на Гитлера не пеняй.
Тут вернулись Бадди с атеистом, и атеист сказал, что можно купить в мотель пианино, пускай Линда занимается там. Линда спросила, что скажут