Желтоглазые крокодилы. Катрин Панколь
Читать онлайн книгу.
горько улыбнулся, как поверженный воин, и поднял руки вверх, прося пощады.
– Пойду все же к ней…
– Да, посмотри, наверняка роется у тебя в ящиках.
Шеф с огорченным видом пошел к двери, хлопая себя по бокам, словно извиняясь за свое постыдное поражение. Вдруг обернулся, сутулый, подавленный, и робко, тихо спросил:
– Обиделась, мусечка?
– Иди уже…
Она все знала про мужскую отвагу и не надеялась, что он ее защитит. Много раз видала, как он дрожал после встречи с Зубочисткой. Ничего она от него не ждала, разве только ласки и тепла в постели. Просто дарила своему толстому добряку радость, которой он был начисто лишен в жизни, и сама тоже радовалась, ведь в любви отдавать не менее важно, чем получать. До чего же здорово чувствовать, как он млеет под ее тяжестью и замирает от счастья! Закатывает глаза, открывает рот в безмолвном крике. Она наслаждалась своим могуществом, своей почти материнской властью. Сколько их у нее было! Одним больше, одним меньше… Этот хотя бы славный, добрый. Она привыкла к ощущению власти, сроднилась и с ним, и с ее милым пупсиком, таким щедрым в любви. Может, и впрямь надо было помолчать в тряпочку? Жозиана мужчинам не доверяла. Впрочем, как и женщинам. Она и себе не очень-то доверяла! Порою собственные поступки ставили ее в тупик.
Она встала, потянулась и решила выпить кофе, чтобы привести мысли в порядок. Перед уходом еще раз подозрительно покосилась на дверь кабинета. Что там, интересно, делается? Уступит ли Шеф шантажу, принесет ли ее в жертву на алтарь чистогана? Мать так и называла деньги – бог Чистоган. Его, бога, все любят, но только мы, малые и сирые, пресмыкаемся перед ним. Мы не принимаем деньги как должное, не отнимаем у других, – мы их возвышаем, обожествляем. Готовы ползать на карачках за любой мелкой монеткой, подбираем ее, протираем до блеска, вдыхаем ее запах. Смотрим, как побитые собаки, на богача, который ее обронил и даже не удосуживается за ней нагнуться. И я ведь тоже, сколько бы ни прикидывалась сильной свободной женщиной, на самом-то деле всю жизнь лишь ему поклонялась – богу Чистогану, которому обязана и потерей девственности, и первыми тумаками, который унижал меня и с грязью смешивал, а все равно – как увижу богатого, ничего не могу с собой поделать, смотрю на него снизу вверх, как на нового Мессию, готова курить ему фимиам и умащать его миррой.
Разозлившись на себя, она резко одернула платье и решительно направилась к кофейному автомату. Бросила монетку, дождалась, когда аппарат устанет плеваться черной желчью, двумя руками обхватила пластиковый стаканчик, словно пытаясь согреться.
– Какие планы на вечер? Старика ждешь?
Это был Брюно Шаваль, тоже пришел за кофе. Достал сигарету, постучал ею по пачке, прежде чем закурить. Он курил сигареты в желтой маисовой бумаге – высмотрел такие в старых фильмах.
– Не называй его так!
– Что, любовь вернулась, курочка моя?
– Я не выношу, когда ты зовешь его Стариком, ясно?
– Значит, все-таки любишь своего толстого папика?
– Ну да, разумеется.
– Надо же! Раньше ты мне этого не говорила…
– Да мы вроде на разговоры никогда времени не тратили.
– Видать,