Врачебная ошибка. Ирина Градова
Читать онлайн книгу.
экспертизу. Выяснилось, что никакого Вильмса и в помине нет, а у ее дочки была онкоцитома!
– То есть не рак, а доброкачественная опухоль?
– Точно! Причем ее вполне можно было выявить при УЗИ или КТ – не бог весть какая сложная диагностика! Тогда и я засомневалась. Выяснила, что для точной диагностики опухоли Вильмса нам должны были провести сцинтиграфию костей, изотопную рентгенографию и комплексное ультразвуковое исследование внутренних органов. На самом же деле мы только сдали кровь на общий и биохимический анализы, мочу и КТ почек, после чего Георгиади сразу сказала, что нужна биопсия.
– В принципе, такое возможно – если картина и так ясна, – задумчиво проговорила я.
– Но дело в том, что нам сначала поставили почечно-клеточный рак – опухоль Вильмса возникла потом. Я узнавала: микроскопически онкоцитома похожа на ранние стадии почечно-клеточного рака, и ее часто относят к предраку почки и рекомендуют удалять хирургически…
– Однако для этого не требуется полная нефрэктомия! – закончила за женщину я.
– Точно! При выявлении доброкачественной опухоли обычно предлагают понаблюдать за ней, периодически проходя компьютерную томографию и УЗИ, особенно в случае маленьких размеров опухоли. Затем может потребоваться резекция почки, но ведь резекция – это не удаление всей почки целиком, а лишь ее пораженного участка, понимаете? Возможно, мой мальчик стал инвалидом только потому, что я поддалась на уговоры и угрозы и поторопилась с операцией! А теперь я вообще думаю…
Ирина вдруг замолчала, и я с беспокойством посмотрела на нее.
– Что вы думаете?
– А вдруг у Алешки не было никакой опухоли? Вдруг это была гематома, а врачи отправили нас на операцию, как будто почку удалить так же просто, как избавиться от больного зуба? Конечно, это же не их ребенок!
– Ира, вы неправы, вешая на врачей всех собак, – покачала я головой. – Ошибки случаются, но в большинстве случаев они делают все возможное для спасения жизни и здоровья пациента!
– Ну да, вы же тоже врач, – вздохнула молодая женщина, сжимая в кулаки лежащие на коленях руки. Я мельком отметила, что эти натруженные, узловатые руки могли бы принадлежать кому-то гораздо старше, чем Ирина. – Корпоративная солидарность!
– Вовсе нет, – возразила я. – ОМР и создавался, чтобы то, о чем вы говорите, не мешало объективному разбирательству. – Если выяснится, что ваши подозрения не беспочвенны, мы сделаем все для установления истины. Однако пока что ваши утверждения голословны.
– Вот потому-то я и хочу получить опухолевый материал, который «зажилили» в НИИ радиологии! Но это опять не все, Агния Кирилловна, – подавшись вперед и зачем-то понизив голос, добавила Ирина. – Вполне вероятно, речь идет вовсе не о врачебных ошибках, а о намеренном подведении пациентов к операции!
– Да кому это может понадобиться? – изумилась я. – Какой врач направит пациента в хирургию без видимых причин?
– Это все мне Нина рассказала. Оказывается, в НИИ Петрова в то время появились квоты на Вильмса, вот они и гнали