Вышивка по ворованной ткани. Мария Арбатова
Читать онлайн книгу.
здоровьем детей! – выкрикнул Николай с посветлевшим лицом, всё ещё держась за сердце.
– Пошёл вон! А с вами обсудим, – видимо, у неё был опыт коммуникации с соперницами.
Она затащила Валю в ожидавшую машину такси и отправилась с ней к Соне, встретившей их с Мишелью на руках.
– Да вы посмотрите на неё! Совсем девочка, вчера из провинции! – нависла над гостьей Соня. – Видели б вы, как он за ней красиво ухаживал, как врал, что в разводе…
И всё кончилось бабьими жалобами друг другу. После чего жена Николая заговорила о боли в плече и напросилась на массаж. Ходила пять раз и принесла деньги на платный аборт с обезболиванием. Валя объявила ей, что сделала аборт, и проревела всю ночь. Показалось, что и вправду была беременна, и у неё тянуло и рвало внизу живота.
Николай позвонил через месяц. Спросил, не надо ли денег и что за старушка у них соседка?
– У нас в каждой соседской квартире по пять старух.
– А балкон, на котором вы курите, с какой старушкой рядом? – уточнил Николай.
– Коленька, в нашем доме на втором этаже нет балконов. И мы не курим!
– А кому ты давала мой телефон?
– Откуда у меня твой телефон? Ты ж всегда сам звонил!
– Копают под моё кресло, суки, – вздохнул он. – Наружку приставили!
Массажный салон после этого ликвидировали от греха подальше. А Соня по-прежнему надевала туфли на шпильках и выводила Мишель гулять к французскому посольству, где к ней должен был подойти богатый француз со словами:
– Пардон, мадам!
И протянуть ключи от счастья. При этом ни секунды не задумывалась, на каком языке она ему ответит. А Валиными ключами от счастья по-прежнему была слишком медленно наполняющаяся деньгами старая коробка от обуви.
В октябре, когда выпал первый снег, Соня прибежала с работы в истерике и затараторила:
– Страшно мне, рыбонька! Ухажёр сказал, в Лужниках на футболе куча парней погибла! Наши с голландцами играли и устроили давку. При нём тела выносили, складывали к памятнику Ленина!
– Врёт твой ухажёр, – помотала головой Валя.
– Не врёт, рыбонька, директора Лужников в Бутырку взяли! – накручивала себя Соня. – Почему ж они в газетах правду не напишут? Не могу здесь больше жить! Наколдуй мне француза!
И Валя не поверила, и не верила, пока через семь лет газеты не написали о шестидесяти шести болельщиках, погибших в давке из-за плохой организации выхода с матча.
А потом умер Брежнев, и Соня объявила, что теперь в стране наступит свобода. Но на его место заступил гэбист Андропов с обещанием социально-экономических преобразований, и Соня снова заистерила, услышав в этом намёк на массовые посадки и расстрелы.
Валя внутренне съёжилась, об этом она не знала ничего, кроме истории про деда и про то, как беременную бабушку били палкой по груди. Но вместо массовых посадок начались милицейские облавы прогульщиков в кинотеатрах и универмагах.
Ловили в основном школьников и писали директорам письма на КГБшных бланках, что сделало