Чем наши дети (по крайней мере, в раннем возрасте) хуже нас самих? А потому матери своего ребенка можно прощать столько же, сколько и собственной.

      Любить, жертвовать и ни о чем не жалеть может лишь та жена, которая выполняет для мужа, кроме традиционных обязанностей, немножко материнских функций.

      Кажется, мама делает только то, чего хочет папа, и все-таки мы живем так, как хочется маме.

      Меня всегда приводит в трепет слово «жена», на древнееврейском оно означало слово «мама», «мать». А наш прекрасный учитель Пушкин мягко сказал: «Но жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь да за пояс не заткнешь». Этим самым он как бы предупреждает, что с высоты мужского всемогущества, всезанятости к жене и можно отнестись в спешке, как к рукавице, но в уме своем останавливает себя и мудро делает вывод, что нет, жена не рукавица…

      Господь возвысил отца над детьми и утвердил суд матери над сыновьями.

      Не только слово «Родина», но также «Отец» и «Мать» стоит писать с заглавной буквы, что бы ни гласили правила русского языка.

      Отец и мать! Все панегирики ничто перед этими священными именами, все высокопарные похвалы – пустота и ничтожность перед чувством сыновней любви и благодарности.

      Мне могут возразить, мол, времена-то, дорогой, меняются. Все это я знаю. Но я знаю также, что в основе неизменными остались слова: любовь, жизнь, красота, чувство материнства, сыновние и дочерние чувства.

      Лишь материнские отношения пока держатся как цитадель. Тут хищные антиморальные потуги, похоже, бессильны: даже в их среде институт материнства, в силу своего высокого статуса, изуродован в меньшей степени, чем другие. Даже у отпетых рецидивистов-уголовников наряду с предельно уничижительным отношением к женщинам парадоксально сосущестствует сентиментальный культ матери.

      Мозг усыхает, все забываешь понемногу. Сначала прилагательные: хороший, плохой… Затем существительные. Потом – глаголы. Последнее, что забывают выжившие из ума старики, – слово «мама».

      Из всего речевого запаса именно мат соответствует наибольшему возбуждению. Эти слова, врубленные в память сильнее прочих, и хранятся до последнего – даже у инсультника-паралитика. Глубже впечатано только первое и главное, базовое, слово «мама», с которым так часто умирали в забытьи даже мужественнейшие бойцы…

      Слава, власть, успех. Они не опора человеку, когда приходит смерть. До нее и после человек жив тем хорошим, что сделал он для людей. Лишь дружба, благодарность и любовь могут поддержать и успокоить, когда наступает время подвести итог. Особенно любовь. Недаром так часто последним словом умирающих бывает слово «мама»…

      Первое