Честное слово. Ирина Левонтина
Читать онлайн книгу.
не приходит в голову сказать массовик-затейник: ассоциации совершенно другие. Задача аниматора на международных курортах осложняется тем, что аудитория там обычно разноязычная. Ну, в нашем случае все было не так плохо: детки говорили всего на двух языках – по-русски и по-немецки. И все-таки задача оказалась для аниматора непосильной. Его познания в немецком языке, видимо, ограничивались фильмами о войне. И вот дети собрались в кружок, родители в умилении смотрят на своих чад из-за столиков. Аниматор вещает в микрофон: “Так, детки, все подняли ручки!” Но ему еще надо сориентировать немецких детей, и он не находит ничего лучшего, как завопить: Hande hoch! Немецкие родители поперхнулись пивом, зато русские дружно отозвались: “Гитлер капут!”
Коллега, которая отдыхала вместе с нами, тут же рассказала мне такую историю. Ее знакомый был на какой-то международной выставке, где к нему подошел немец и, видимо, по наружности приняв его за своего, стал очень темпераментно что-то говорить по-немецки. Тот растерялся. Начатки полученных в школе знаний смыло временем, зато кино сыграло злую шутку. И бедняга залепетал: Nicht schiessen! Nicht schiessen! Он-то думал, что говорит: “Не понимаю”, а на самом деле говорил: “Не стреляйте! Не стреляйте!” Надо ли говорить, как ошарашен был немец.
В школе у меня была любимая учительница истории Людмила Филипповна, к сожалению, ныне покойная. Она преподавала также и предмет, который тогда назывался “обществоведение”, а теперь – “обществознание”. Видимо, обществознание так же относится к обществоведению, как аниматор к массовику-затейнику. Так вот, помню, Людмила Филипповна, когда мы “проходили” философию, усмехнулась: “«Мы диалектику учили не по Гегелю», – говорит Маяковский почему-то с гордостью”.
Впрочем, надо сказать, что некоторые иноязычные цитаты становятся самостоятельным фактом культуры. Вот недавно я услышала по телевизору, что было проведено какое-то там социологическое исследование, и оказалось, что наиболее часто цитируемая фраза – это фраза “Я вернусь”. Пару секунд я вообще ничего не могла понять, а потом сообразила, что имеется в виду фраза Терминатора: I’ll be back! Конечно, ее всегда цитируют по-английски, даже люди, которые английского языка не знают. Русский перевод совершенно не обладает нужным набором ассоциаций.
Персона грата, или Hominem quaero
Чего только нет в русском языке! То одного нет, то другого. Вот Рональд Рейган в свое время отчитал русский язык за отсутствие в нем слова privacy. Собирательный “славист” из стихотворения Льва Лосева высокомерно отмечал, что, мол, недаром у нас нет слова sophistication. В общем, чего ни хватишься… Великий и могучий, называется.
Я тут обратила внимание, что у нас вообще-то нет хорошего эквивалента для европейского person/Person, то есть человека как единицы общества. И это при том, что этому самому person/Person соответствует целая куча русских слов: человек, лицо, личность, особа и, наконец, персона. Целых пять слов – но все плохо подходят для перевода нейтрального person.
Михаил Леонович Гаспаров часто повторял слова Карла