Это был самый необычный ужин в ее жизни. Напротив сидел человек, каждую черточку которого она изучила, которого приняла всем сердцем. Было странно и больно осознавать, что на самом деле его не существует. Хотелось схватить за грудки этого чужого мужчину и трясти до тех пор, пока злобный дух Айвена не покинет тело Рихарда. Мила горько усмехнулась, поймав себя на этой мысли. Рихард бы заметил, почувствовал ее настроение, а этот просто уплетает жаркое и за весь ужин ни звука, ни слова одобрения по поводу ее наряда и кулинарных способностей.

      – Мне не хочется говорить, – с набитым ртом произнес Айвен-Рихард, не поднимая глаз.

      – О, черт! – непроизвольно вырвалось у Милы.

      – Да, я чувствую то же, что и ты, – буркнул землянин. – Эта штука по-прежнему работает.

      Мила пожевала губу, не спросить она не могла.

      – А как… это работает?

      О! Какой взгляд! У него, как будто, двойное дно. Незнакомое выражение лица, чужое.

      Айвен почувствовал ее досаду.

      – Я не знаю, как это у тебя, – сказал он. – У меня примерно так: перед мысленным взором возникают картинки, образы того, чего ты хочешь. Их не всегда удается верно истолковать, но в большинстве случаев это несложно.

      – Надо же! Помнишь, я рассказывала, что моя прабабушка была ветеринаром?

      – При чем здесь ветеринария? – Во взгляде Айвена мелькнуло подозрение.

      – Одно время она занималась проблемой коммуникации между хозяином и питомцем. Животным вшивали опытные образцы устройств с подобным принципом действия… – К концу фразы речь Милы замедлилась. Ох, что же она несет?..

      – Я тебе не домашнее животное! – хмуро бросил землянин.

      – Но мы ведь вообще случайно встретились, – вдруг нашлась Мила.

      – Это вряд ли, – отрезал Смит и уткнулся в тарелку.

      Мила прикрыла рот пальцами, словно это могло предотвратить поток глупостей, которые она еще могла сморозить.

      – Так вот почему у тебя в доме оказались эти детекторы, – не поднимая головы, сказал Айвен. – Остались от прабабушкиных исследований.

      После ужина он заявил:

      – Я бы уехал один, но не могу. Твой биосивер меня не отпускает. У меня есть два выхода. Первый – таскать тебя с собой. Второй – прихватить только биосивер. – Он посмотрел на нее безразличным взглядом, но Мила, у которой внутри внезапно похолодело, почувствовала: Айвен сейчас не так бесстрастен, каким выглядит внешне.

      – Ты этого не сделаешь, – сказала она. – Мы любили друг друга.

      – Я никогда тебя не любил, – был ответ.

      Мила поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Как же она растеряна, сокрушена.

      – Ладно. Пойду спать, – сказал