Проигравшие победители. Русские генералы. Алексей Порошин
Читать онлайн книгу.
воинской доблести. Родственники – ветераны-участники войн делились с подраставшим поколением воспоминаниями о боях, рассказывали о благородстве, стойкости, мужестве русского воина, что уже, по сути, было элементом патриотически-народного воспитания. В комнатах висели картины сражений и портреты героев войн. А. А. Брусилов упоминал, что «…самым главным впечатлением моей юности были, несомненно, рассказы о героях кавказской войны…». Многие подростки, наблюдая военные парады, учения, обращали внимание на знамена, полученные полками за победы в боях, мундиры, головные уборы. Военные атрибуты представлялись детскому воображению знаками благородства и воинской чести. Возможно, кого-то из ребят влекла романтика военной службы, а кто-то, увлекаясь военными играми в «солдатики» и постигая некоторые законы тактики, мечтал о славе. Как правило, дети офицеров становились также офицерами. С. Карпущенко писал: «…что такое сын офицера? В большинстве это человек, который с детских пеленок проникается оригинальной прелестью военной жизни. В младенческом возрасте он уже бывает счастлив, когда ему импровизируют военный мундир. Едва он начинает лепетать, как уже учат его военной молитве за царя, и образ государя, столь обаятельный в военном мире, чудно рисуется в его детском воображении. Он засыпает под звуки военной зари и далеко уносится в своих мечтах в область героизма, слушая солдатские песни, исполненные военной поэзии. Учения, маневры, стрельба, стройные линии солдат, военная музыка, знамя, окруженное своими защитниками, – все это становится ему близким, родным, он тоскует по этой обстановке, если отрывается от нее, и его совсем не тянет в какой-нибудь иной мир; он мечтает о кадетском корпусе…»
Приобщаясь к военному быту с детства, подростки впоследствии не так тяготились «полусвободным существованием» и режимом военного учебного заведения, как выходцы из невоенной среды. Среди источников информации о любом виде деятельности подростком всегда положительно воспринимается информация, исходящая от представителей «своей» группы лиц: родителей, близких родственников, друзей семьи. Однако в случае, когда в силу семейных традиций, или желания «закалить характер и укрепить волю», или по материальным соображениям ни у родителей, ни у подростков не существует ощущения необходимости в выборе профессии, подросток не самоопределяется, а его «определяют». Тем более что, имея романтический образ профессии, сформированный в раннем возрасте, часто отдаленный от реальности, ребенок, соглашаясь с мнением близких и значимых для себя людей, иногда может делать не вполне адекватный выбор. Но в семьях традиции не обсуждали, а соблюдали, писала О. С. Муравьева, и выбор профессии делался вполне определенный: военная служба или, по крайней мере, военное образование. По воспоминаниям А. А. Игнатьева, «…отец позвал меня как-то вечером в свой кабинет и, предложив мне впредь вместо гимназии готовиться к поступлению в кадетский корпус, взял с меня слово пройти в будущем курс Академии генерального штаба… Военная моя