Шилов примчался, как только узнал о трагедии, разыгравшейся под Герзель-Аулом.

      – Миша, Лене не говори… – шептал капитан Терентьев, с трудом разлепляя потрескавшиеся бледные губы.

      – Коля, все будет хорошо, – успокаивал Шилов друга, держа его черные от гари пальцы в своих сильных ладонях и вглядываясь в серые неподвижные глаза с опаленными ресницами.

      Николая увезли в операционную. Капитан, расстегнув отсыревший бушлат, подошел к окну в конце коридора, где курила группа раненых. Прикурил. До погруженного в горькие думы Шилова долетали обрывки разговора.

      – Под станицей Степной во время разведки боевики накрыли его группу минометным огнем…

      – Ну, думаю, кранты! Не знаю, каким чудом тогда вырвались из той передряги…

      – Надо было каким-то образом вернуть тела погибших. Обратились к местным старейшинам. На переговоры выезжал сам «батя», полковник Лавров. Сошлись на том, что погибших ребят обменяют на четырех убитых чеченцев…

      – Из носа и ушей течет кровь, бля! Башка трещит! Вот-вот треснет! Ничего не соображаю.

      – Во время зачистки в подвале одного из домов наткнулись на солдатские останки. Вонища страшная, тела разложившиеся. Человек восемь. Жетонов, документов нет. Судя по всему, контрактники…

      – Да контрактники гибнут пачками, их бросают в самые опасные места. В самое пекло.

      – Командование за них никакой ответственности не несет.

      – Ему плевать на них, – согласился скрюченный солдат с загипсованной рукой.

      – Оно отвечает только за солдат-срочников, за них голову снимут, а на «контрактников» всем насрать…

      – Контрабасов, мне один штабист говорил, даже в списки боевых потерь не включают.

      – Послушать генерала Ванилова, так получается, что у нас…

      – Наверняка числятся пропавшими без вести, – говорил невысокий веснушчатый парень с забинтованной грудью.

      – Потери в частях «федералов» жуткие, – донеслось до Шилова. Он, прохаживаясь по длинному коридору, сжимал до хруста кулаки. Госпиталь был буквально набит ранеными. Было довольно много солдат, получивших осколочные ранения от своей же артиллерии и авиации.

      «Да что же это творится? Полководцы Жуковы, твою мать! Когда же этому бардаку будет конец?» – лезли в голову мысли.

      – Доктор, как он? – капитан метнулся к молодому высокому хирургу в забрызганном кровью клеенчатом фартуке, наконец-то появившемуся из операционной.

      – Безнадежен. До утра, боюсь, не протянет! – глубоко затягиваясь сигаретой, устало ответил тот. Шилов в отчаянии нахлобучил шапку и направился к выходу.

      – Погоди, капитан! – окликнул его хирург и исчез в операционной. Через пару минут появился и протянул капитану полстакана спирта. Выпив залпом спирт, мрачный Шилов вышел на крыльцо госпиталя.

      Попытался