Александр Суворов. Сергей Тимофеевич Григорьев
Читать онлайн книгу.
Около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и прочего. Когда перестанешь ясти, возблагодари Бога, умой руки и лицо и выполоскай рот».
– Всё? Четвертая вина! «Чти и не осуждай старших». Четвертая вина прощается.
Авдотья Федосеевна уже давно не рада была своей затее и поездке к Головину, но не смела прикрикнуть на сына, чтобы не нарушить церемониала и не навлечь на себя гнева, – вдруг хозяин и за ней начнет вины считать!
Из Васиных глаз на щеки скатывались слеза за слезой: он боялся за своего нового друга. Только одна хозяйка была весела. Она едва сдерживалась от смеха, и все ярче разгорались в ее глазах веселые синие огни.
Между тем обед продолжался. Повара вносили по очереди третью, четвертую, пятую перемену, и в каждой перемене было семь блюд. Официанты убирали всё нетронутым. Из всех сидящих за столом один хозяин ковырялся вилкой или пальцами в каждом блюде. Никто не хотел есть, никто не дивился искусству поваров, которые успели наготовить такое множество разных кушаний.
Раньше всех надоело кошкам: сначала одна, а затем и другая жалобно замяукали, и лакеи их вынесли по знаку хозяина. Когда внесли и унесли нетронутой седьмую перемену, Александр спросил хозяина:
– А кто же все это съест?
– Ага! – вскричал хозяин, стукнув о стол кулаком. – Пятая вина! – И, чтобы показать, что и он в свое время заучивал «Честное зерцало», прибавил: – «Молодые отроки не имеют быть насмешливы и других людей речи не превращать и ниже других людей пороки и похулки…» Ик!..
Отрыжка мучила Василия Васильевича. Он громко икнул, отрыгнул, не кончив поучения, в смущении достал платок и громко высморкался.
– «Рыгать, кашлять и подобные такие грубые действия в лице другого не чини», – процитировал еще раз Александр правила приличия. И сам прибавил: – И шестая вина прощается.
Головин посмотрел на дерзкого гостя очень внимательно и промолчал. Лакеи убрали со стола, и вслед за тем семь уродливых карлов внесли на головах блюда с яблоками, грушами и виноградом и поставили их перед каждым пирующим. Самому хозяину подали кофе в высоком фарфоровом кофейнике. Дворецкий налил кофе в чашку. Головин не торопясь отхлебывал напиток маленькими глотками. Все сидели за столом как куклы. Никто не притронулся к фруктам, ожидая приказания. Александр выбрал с блюда большое красное яблоко и покатил его по столу к Васе. Тот не осмелился подхватить. Яблоко упало на пол.
Головин грозно нахмурился, встал из-за стола и вышел из столовой. Прасковья Тимофеевна хлопнула в ладоши, кинулась со смехом к Александру, обняла его и принялась целовать в глаза, щеки.
– Пойдемте все ко мне, – сказала она, смеясь. – Вася, где ты?
Вася лазил под столом, разыскивая красное яблоко, кинутое ему Александром.
– Вот оно!
Прасковья Тимофеевна выбежала из столовой, за ней побежали мальчишки и поспешила Авдотья Федосеевна.
За темным переходом распахнулась дверь в большой покой со сводами. Здесь было жарко, шумно, суетливо. У Александра