Помнится, в знаменитом советском лагерном эксперименте, когда в отдельную зону дружно выселили отверженных, они умудрились установить те же зверские порядки унизительного подавления, от которых страдали сами. Причем гораздо более откровенные и жестокие. Конечно, истории ведомы дерзкие оптимисты, «душелюбы и людоведы» типа Виктора Франкла или Эриха Фромма (о беспечно веривших в Человека бодрых подвижниках теплого Ренессанса упоминать не буду), которые допускали наличие в электорате (вернее, человечестве) скромного процента мыслящих, которые живут по принципу «быть», а не «иметь». И живут, не теряя человеческого достоинства. Не теряя ни в каких ситуациях. Вот представители такого человеческого материала могли бы рулить социумом более или менее внятно, полагаю. И поставлять толпе отличных диктаторов (ну что может быть лучше просвещенной и благородной авторитарной власти? Уж точно не порядок туповатого большинства…). Но почему-то такие люди и близко не подходят к вельможным структурам управления… Не заманишь их туда, не прельстишь сладостями чиновничьими. Чувство изящного не позволяет, видимо. Бог весть. Но сложно, право, представить себе академика Лихачева, отважно дебатирующего в Думе с юристом Жириновским. Не потому что покойный. Или академик. А потому что – Лихачев Дмитрий Сергеевич.

      Чтобы оценить безрадостные масштабы экзистенциальной катастрофы, достаточно вспомнить старика Зигмунда с его членением личности на три уровня: уровень «оно» (животного, которое хочет все сожрать, всех употребить и ни с кем не поделиться); уровень «сверх Я» (привнесенной морали и ценностей, которым ни один индивид никогда не соответствует); и уровень «Я» – собственно личности, которая истерически мечется посередине, мучимая, с одной стороны, желанием все сожрать, а с другой – чувством собственного несовершенства.

      Фрейд был прав – общество, какое ни возьми, с безжалостностью будуарного зеркала отражает эту структуру, напоминающую ступени, по коим «горящая нефть хлещет с этажа на этаж». Любое законченное человеческое формирование – от банды (и государства) до религиозного братства – функционирует, похоже, так же, как сам хищник – homo sapiens. И лишь появляется возможность спесиво наплевать на неудобное «сверх Я», жадное и прожорливое «оно» безжалостно берет верх. То есть стоит заползти туда, где можно цинично забить на все, оскотинивание происходит стремительней юношеского оргазма. И какой человеческий проект вблизи ни рассмотри – везде одно и то же, – идеи неплохи, исполнение – катастрофическое. А если бы это было не так, мы бы и по сей день счастливо и безмятежно жили