Ларец соблазнов Хамиды. Шахразада
Читать онлайн книгу.
персидском – языке царя и двора, на аккадском – языке государства, хотя и разгромленного, но настолько великого и известного, что язык его продолжал пользоваться признанием по всей обширной Персии, и, наконец, на эламском.
Торжествующие скульпторы закончили работу, каллиграфы в сотый раз проверили длинную горделивую надпись…
Но Дарий не сидел все это время сложа руки в своем дворце. Более того, он совершал один победоносный поход за другим. И именно тогда, когда от великого барельефа убрали все леса, пришла весть о том, что повержен царь скифов, «носящий остроконечную шапку». Стало ясно, что побежденого скифа тоже следует изобразить у ног царя.
И снова потянулись к Бехистуну караваны, снова выросли грандиозные леса, и снова скульпторы, пользуясь привезенными из столицы портретами скифа в высокой остроконечной шапке, принялись за работу. Пришлось срубить эламский текст и на его месте последним в цепи царей пристроить скифа. Барельеф получился более плоским, чем другие, но не беда: снизу разница была незаметна. А частично срубленную надпись выбили снова в другом месте.
Царь осмотрел монумент и остался доволен.
На всякий случай в надпись включили слова, запрещающие повреждение монумента под страхом сурового наказания. Но для того, чтобы повредить монумент, до него нужно добраться, а это никому не под силу. Снизу же надпись не прочтешь. И даже не узнаешь, что портить ее не разрешает сам Дарий, царь царей и царь персов.
Варди ар-Раксу же не нужны были ни леса, ни каллиграфы. Ему нужна была всего одна ночь, чтобы огромный барельеф дополнила одна единственная строка, также повторенная на трех языках.
Строка эта задела остроконечную шапку побежденного скифа и слегка исказила гордый профиль царя царей. Однако никто не увидел и этого святотатства – никто не помнил, каким монумент был задуман.
Шли годы.
Гордая надпись ждала потомков, чтобы те восхитились деяниями царя царей, рассмотрели гордый лик своего предка и удивились, зачем тому понадобилось идти войной на столь ничтожных, почти бессильных соперников.
Во всяком случае, этому чрезвычайно удивился Руас ар-Ракс, сын Варди ар-Ракса, озабоченный поисками менее важными, чем поиски истины, но куда более важными, чем поиски приключений.
Рисунок углем и охрой, который видел Руас на плато Тассилли, можно было толковать единственным образом: царь, попирающий врагов, укажет путь к скале в форме волчьей головы.
К счастью, мир вокруг Руаса был многолюден. Ему достало нескольких часов в полутемной чайхане, чтобы узнать все и о далеком Бехистуне, и о мудрейшем царе царей, и даже о том, как втискивали изображение побежденного скифа. Узнать от одного из тех, кто гордо именовал себя «каллиграфом великого и мудрого Дараявауша».
Кто знает, был ли пьянчужка простым болтуном или и впрямь выбивал узкие клинышки надписи, стоя на неудобных высоких лесах. Однако для Руаса было довольно и услышанного.
Вместе с Салимом