Рубль – не деньги. Ирина Бова
Читать онлайн книгу.
кто исповедует сиесту, а глядя на «Автопортрет с отрезанным ухом», широко раскрывала и без того огромные глаза и спрашивала:
– Ван Гог с ним, что ли, в больнице лежал?!
В общем, Володя рядом с ней чувствовал себя более чем комфортно. Да-да! Именно так определялись их взаимоотношения: она его любила, а ему с ней было удобно.
Летом, на каникулы, король положения ездил к родителям в Краснодар, куда несколько лет назад перевели его отца – военного прокурора. Там он отъедался, отсыпался, плескался в море и нежился на солнце, а Катя преданно ждала его возвращения. Уже на второй год путешествия к родителям приобрели ритуальный характер. Сначала Измайлова закатывала избраннику грандиозный прощальный банкет в домашних условиях, потом провожала его в аэропорт и долго плакала на широкой груди, облаченной в выстиранную ее руками футболку (или свитер – смотря по погоде). Потом все происходило в обратном порядке: она рыдала, встречая милого с цветами в Пулково, и устраивала пир-горой в честь его приезда.
Все шло своим чередом. Законов природы никто не отменял, и лето опять пришло в назначенный срок. Владимир собрался в Краснодар к папе с мамой, где его тоже ждали любовь и разносолы. Катерина неслась в Пулково, как сумасшедшая, рассчитывая на последнее лобзание перед двухмесячной разлукой, но по всему городу, как назло, были пробки. Одновременно с тем, как она внеслась в здание аэропорта, объявили посадку на рейс Ленинград-Краснодар. Небо над Катей перевернулось и рухнуло на землю – она не могла отменить миг прощания со своим кумиром ни за какие мирские блага. Решение пришло в одну секунду: Измайлова подскочила к настенному селектору и нажав на кнопку связи четко произнесла:
– В самолете рейса Ленинград-Краснодар заложена бомба.
После этого судьбоносного заявления она резко выдохнула и повернулась лицом к залу. За ее спиной стояли двое милиционеров и двое в штатском. Для полноты картины не хватало только наручников.
Катины круги ада начались со спецкомнаты. Она все еще думала, что если ее шутку в аэропорту не оценили, то уж простить должны в любом случае – это ведь так невинно, да еще весело и находчиво! Однако, кроме нее самой, никто так не считал. Находчивость бедняжки не оценили и в положение не вошли. Игривая Катюша оказалась сначала в милиции, потом в Большом доме, а еще, чуть позже, – в СИЗО № 4 на ул. Лебедева. Искать ее и носить в следственный изолятор чай и сигареты было некому: Измайлова была из замордованного городка в Сибири. Правда, ей удалось переправить записку Владимиру – больше было некому. В крошечном клочке бумаги, свернутом треугольником, как фронтовое письмо, арестованная Катя сообщала о своем местонахождении.
В изоляторе было душно и холодно одновременно, а народу скопилось, как на первомайской демонстрации. Все кашляли, отплевывались, втихую курили и спали по очереди, поскольку места было катастрофически мало. Время от времени Катю выводили в кабинет к следователю, где ее пытались уговорить сознаться в связи с террористами,