Призрачный мой дом. Геннадий Владимирович Тарасов
Читать онлайн книгу.
именовалась спирто-водяная смесь, которой для охлаждения радиоэлектронного и локационного оборудования заправлялись перед вылетом бомбардировщики. Триста литров сорокатрехградусной жидкости на каждый борт – при полной заправке, – весьма солидный ресурс. Не стоит говорить, что все экипажи старались минимизировать расход СВС, поэтому включали охлаждение аппаратуры лишь в случае крайней необходимости и в минимальном объеме. Остаток после полета сливался и, поскольку повторное его использование не допускалось, утилизировался, единственно верным способом – перорально. Легко себе представить, с какой надеждой и нетерпением ждали возвращения соколов на родном аэродроме – в том числе и по этой причине.
Марлинский и Хакопныш переглянулись и синхронно рассмеялись озвученному тезису. Эти двое были дружны, особенно в последнее время сблизились, держались повсюду рядом и вместе проводили свой досуг, наполняя его живой водой событий, приключений и впечатлений. По сути, являлись бандой – в пацанском, даже детском понимании этого слова. Примерно такой командой еще два года назад были Серж и Геша Хлебчиков, служивший тогда на должности инженера по ЭВМ, занимаемой теперь Хостичем. Они и внешне походили друг на друга, оба высокие, статные, только у Пита лицо круглое, как сдобная булочка и волосы прямые на пробор, а Хакопныш лицом обладал вытянутым худощавым и мелко завитые волосы зачесывал наверх. Ничего, наверное, нет странного в том, что в суровых армейских условиях тут и там возникали такие пары, дружеские тандемы, – как раз в такой непростой обстановке бывает важно, чтобы кто-то прикрыл спину в минуту опасности или подставил плечо, когда трудно. При этом Марлинского с Хакопнышем объединяли еще и неурядицы в их семейной жизни.
Они были приблизительно одного возраста, но происходили из совершенно разных слоев общества. Петр Петрович, как уже говорилось, был потомственным военным, сыном генерала, и успел уже дослужиться до майора. Хакопныш происходил из сугубо штатских кругов, из среды научной интеллигенции. Он окончил университет в столице, где остался и делал неплохую научную карьеру, но потом что-то стряслось, какая-то неприятность, никто не знал, какая. Он резко развелся с женой, бросил все и поступил на военную службу. Его хорошее и качественное образование очень даже пригодилось на КП корпуса, и вот он уже капитан, и, похоже, даже жениться снова собрался – начальник штаба на его обстоятельства намекал. Поэтому-то, должно быть, и выглядел Андрей Михайлович более спокойным и уравновешенным, чем его друг. Петра Петровича терзали сомнения и внутренняя неопределенность. Поговаривали, что жена его, синеглазая красавица Нинель, спуталась с одним майором, начальником физподготовки корпуса. И то ли потому она с ним связалась, что частенько прикладывался Марлинский к шкалику, то ли, наоборот, тот прикладывался к нему потому, что что-то такое подозревал – неизвестно. Достоверным фактом в этой истории являлось лишь то, что майор и капитан в последнее время отлично поладили.
– Кстати, верно, Хакопнический Ыш прав, – поддержал друга Марлинский, единственным капиталом которого, по его же словам, была безумно любимая