Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем. Константин Ривкин
Читать онлайн книгу.
и советником человека, который, по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют. Не будучи слугою клиента, защитник, однако, в своем общественном служении – слуга государства и может быть назначен на защиту такого обвиняемого, в помощь которому по собственному желанию он бы не пришел. И в этом случае его вполне бескорыстная роль почтенна, ибо нет такого падшего и преступного человека, в котором безвозвратно был бы затемнен человеческий образ и по отношению к которому не было бы места слову снисхождения»[5].
Весьма любопытно, что в отношении самого Анатолия Кони у многих имеется представление, что он был адвокатом (присяжным поверенным). Даже Владимир Путин был удивлен, когда однажды при обсуждении вопросов, связанных с историей российской юриспруденции, Михаил Барщевский объяснил ему, что на самом деле тот являлся прокурорским, а затем судебным деятелем. Полагаю, что такому распространенному заблуждению имеется объяснение. В сознании многих современников человек высокопрофессиональный, теоретически подкованный и совершенно искренний в своих помыслах об идеалах истинного Правосудия не может ассоциироваться с кем-либо, кроме адвоката…
В советское время, несмотря на особенности существования партийно ориентированной системы правоохранительных органов, происходило становление адвокатуры как относительно независимой от государства, самоуправляемой корпорации профессиональных юристов, призванных защищать и отстаивать права и интересы граждан. Постепенно права защитников расширялись, их участие в уголовном судопроизводстве начиналось со все более ранних стадий. В научной литературе и публицистике роли адвокатов уделялось значительное место, в том числе – при анализе таких важных правовых проблем, как презумпция невиновности и защита прав обвиняемого.
Известный ученый-процессуалист профессор Михаил Строгович в своем монументальном «Курсе советского уголовного процесса» (1968 год) отмечал, что накопленный опыт показал полезность и эффективность участия защиты на предварительном следствии. Позднее в другой своей работе ученый указывал: «В уголовно-процессуальной науке и в практической судебной и следственной деятельности подчас проявляется стремление как-то умерить активность адвокатов-защитников, и это аргументируется и мотивируется опасением, что они могут в той или иной мере помешать борьбе с преступностью, ослабить ее эффективность, помочь преступнику уйти от ответственности». Однако, по мнению Строговича, такое отношение к деятельности адвокатов противоречит законодательству: «Настойчивая, принципиальная, смелая защита в уголовном процессе не препятствует, а содействует борьбе с преступностью, помогает устранять ошибки в разрешении уголовных дел – неосновательное осуждение невиновных лиц, применение к виновным наказаний свыше меры их действительной вины и т. п.»[6].
В настоящее