Первое поражение Сталина. Юрий Жуков
Читать онлайн книгу.
стало окончательно понятно, что же имел в виду Сталин, выступая в Гельсингфорсе за две недели перед тем. Да, можно было согласиться с независимостью Польши, Финляндии. В конце концов они всегда являлись чужеродными для страны. Всегда стояли особняком, жили собственной жизнью, никогда не ощущая себя неотъемлемой частью России. Более того, всегда противились такому представлению. Но вот Украина…
Разумеется, вполне возможна определённая автономия для шести губерний, в основном сельскохозяйственных, с преобладанием крестьянского населения, говорящего на местном диалекте. С чересполосицей национальностей – украинцев (они же малороссы), поляков, русских, евреев. Но говорить не то чтобы о независимости, о даже минимальной территориальной автономии уже девяти губерний, да ещё при планах присоединить к ним по меньшей мере ещё три, где на власть претендовала Центральная Рада, было просто невозможно. Потому Третий Универсал и требовал незамедлительного ответа. Отнюдь не дипломатического, нет. Предельно жёсткого, волевого. Хотя бы для того, чтобы затея киевских сепаратистов не привела к цепной реакции таких же заявлений на всех национальных окраинах.
Своё отношение к событиям на Украине Сталин изложил 17(30) ноября. В ходе переговоров по прямому проводу с Киевом. С С.С. Бакинским, членом бюро Юго-Западного областного комитета (объединял большевистские организации Киевской, Волынской, Подольской, Черниговской и Полтавской губерний), и с членом ЦК Украинской РСДРП, членом Центральной Рады и Генерального секретариата, секретарём труда Н.В. Поршем.
Начал Сталин с «признания за нациями права на полное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Но напомнил о том не ради того, чтобы поддержать позицию Центральной Рады, нет. Для иного. Чтобы растолковать – такие решения может принимать только народ, а отнюдь не политики, выступающие от его имени.
«Воля нации, – объяснял Сталин, – определяется путём прямого референдума или через национальные конституанты /учредительные собрания – Ю.Ж./. Если воля нации выражается в пользу федеративной республики, то правительство/Совнарком – Ю.Ж./ ничего против этого не может иметь». И добавил, повторив сказанное в Гельсингфорсе относительно Финляндии: «Что касается автономии, скажем – Украины, то она должна быть полной, не стеснённой комиссарами. Сверху недопустима никакая опека и никакой надзор над народом украинским».
Что же это – готовность признать положения Третьего Универсала? Ничуть. Как и прежде, в марте, Сталин отказывался от мысли о распаде страны. Только теперь, под давлением конкретных обстоятельств, вынужден был использовать для сохранения целостности России систему Советской власти. Повсюду без малейшего исключения для какой-либо территории.
«Власть в крае /на Украине – Ю.Ж./, – откровенно заявил Сталин, – как и в других областях должна принадлежать всей сумме рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, включая сюда