Ночь. Свеча… Над свечой пламя мелко дрожит.

      Раздаётся из вечности зуммер.

      Чёрный саван… Под ним неизвестность лежит —

      Она спит. Или призрак там умер.

      От стены отражается зуммера звук,

      Размывает неясность и тени.

      В тени жертву терзает надменный паук,

      Где-то скрип… открываются сени.

      Появляется щель, потом блики в глазах,

      То засветятся, то исчезают —

      Колдовать помогает гадалке коза,

      Для острастки дверь рогом бодает.

      На столе блестит медь. – Там кипит самовар.

      Под ним угли… и горечь от пара.

      Закипит и прольётся волшебный навар,

      Внутрь стеклянного синего шара.

      Седой волос у ведьмы как выдранный клок,

      За ушами горящие скалки…

      А напротив Душа – сердце сжалось в комок

      Под колючим молчаньем гадалки.

      Там сидит и дрожит синеглазая юнь —

      Вид заплакан печален и строгий…

      Зашипела змеёй ведьма старая: «Сплюнь!

      Сиди смирно и карты не трогай»!

      «Как не трогать»? – подумала – «Там же валет!

      А с ним рядом крестовая дама —

      Много слёз принесла она, скорби и бед —

      От неё и скандалы, и драма»!

      «Глянь на шар» – тычет ведьма – «Как судьбы пестры…

      У двоих вас не сходятся юбки —

      В ваших чревах живут два агнца – две сестры,

      Две орлицы, а может – голубки…

      И теперь только Бог, только он – Властелин!

      Что хотела изжить её… каюсь! —

      В них единая кровь, и отец их один —

      Потому… колдовать отрекаюсь!

      Пусть они без меня, хоть на трон, хоть в острог,

      От рожденья до самой могилы.

      И идут по Земле, пусть вселяется Бог,

      Не мешают им тёмные силы»!

      Леденеет