И вот, наконец, окончился учебный год. Нам раздали табеля. У меня снова были одни пятерки. Мы перешли в четвертый класс. Начались летние каникулы.

      – Тебя известят, – сказала Ольга Дмитриевна, когда спросил ее об “Артеке”.

      Прошел месяц каникул, а меня никто ни о чем не извещал. Сходил в школу. Там по-прежнему никто ничего не знал. А в начале июля меня, несмотря на мои протесты, отвезли к брату в деревню.

      – Если что, мы тебя сразу заберем, – пообещал отец и уехал.

      Как же медленно тянулись те июль и август, а известий все не было и не было. И вот уже за нами приехала мама, и мы вернулись в Харьков. Больше ждать было нечего.

      В канун первого сентября мы, как обычно, собрались в школе. Все делились воспоминаниями о летнем отдыхе. Огорченно молчал лишь я. Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то спросил что-нибудь о моем несостоявшемся путешествии к морю.

      – А я был в “Артеке”, – неожиданно проговорился Женька.

      – Ты в “Артеке”? Брось трепаться, Женька! Ты же троечник, – сказал кто-то из ребят.

      – А я не треплюсь! – в запале взвился мой друг и вдруг осекся, заметив меня.

      Мельком глянув в его испуганное лицо, сразу понял – он действительно не треплется. Знает и чье место занял.

      Слезы обиды брызнули из глаз, и я бросился подальше от этой школы, где меня так жестоко обманули. Кто-то ринулся вслед за мной, но тут же потерял из виду. Мне не трудно было исчезнуть на этом старинном кладбище, где с детства знакомы каждый кустик, каждое деревце, каждая потайная тропка и уж тем более все его грандиозные памятники-склепы, много лет скрывавшие целую банду.