Я вас лублу!. Дина Рубина
Читать онлайн книгу.
у телефонного автомата, где реб Хаим бесконечно долго нудил по телефону, не пуская ее сказать два слова папе, чтобы тот проверил «или выключен газ». Когда вконец возмущенная женщина спросила «или есть у него совесть», эта гнида зеленая, закрыв ото так ладонью трубку, высокомерно заявляет: «А вы сидели в отказе, были в лагерях?» Так что слово за слово, ну она и вцепилась в его свитер и давай колошматить…
– Вот это вы напрасно, – заметила Катька. – Это такая страна идиотская, что обозвать можно как угодно и кого угодно, хоть члена кнессета, хоть главу правительства, но когда руки распускают – этого здесь не любят…
– А что вы принесли? – спросила я, кивнув на рукопись.
– Да роман это папин, воспоминания об гражданской войне, – она махнула рукой. – Нет, я где эта гнида сидит, туда не отдам!
И без папиного романа полузадушенная Мариной дилогией, я с облегчением проводила заказчицу к выходу, а вернувшись в зал, застала грандиозный скандал между равом Пурисом, редактором «Привет, субботы!», и бледным Христианским.
– Ты для меня – ноль, понимаешь, ничто! – кричал рав Пурис как раз в тот момент, когда я вошла. Он употребил для этого ивритское слово «клум», по-моему, означавшее больше, чем ничто, больше, чем ноль, в какой-то степени это слово имело оттенок чудовищной, космической пустоты.
Рав Пурис, маленький и изящный, как разгневанная примадонна, много чего еще кричал на иврите, употребляя незнакомые мне идиоматические выражения. Пейсы его развязались на затылке и упали на грудь, как рассыпавшиеся пряди спившейся прачки.
Христианский же… Удивительная вещь: Яша выглядел подавленным. Сделав унижение ближнего одним из самых острых, самых сладостных своих развлечений, сам он так и не научился с достоинством сносить унижение. В сущности, Яша оказался совершенно незащищенным человеком.
И тогда из своей кабинки выскочила Катька, савеловская девочка, одержимая еврейской жаждой социальной справедливости, – мутант, неизбежный в условиях Галута.
– Ты чего орешь? – негромко спросила она рава Элиягу Пуриса на хорошем иврите. – Чего ты пасть свою раззявил? При чем Яша к вашей вонючей газетенке? Тебе же сказано – Апис вас продал, никого не спрашивал. При чем тут Яша?
Рав Элиягу рванул с лица очки и, тыча ими в Катькину сторону, совсем уж неразборчиво для моего бездарного уха закричал что-то о засилье «русской мафии».
У Катьки дрогнуло лицо.
– Держите меня! – сверкая глазами, приказала она тихо по-русски. – Ой, вот теперь крепко меня держите, чтоб я ему пейсы не выдрала.
Мы с Ритой навалились на нее справа и слева, затащили в Ритину кабинку, и пока растерянные сотрудники «Привет, субботы!» собирали вещи и расходились по домам, она, сверкая глазами, переругивалась с равом Пурисом, то и дело порываясь сбросить нас с Ритой и идти выдирать тому пейсы.
Наконец мы остались вчетвером – Хаим смылся куда-то еще в начале скандала. Рита включила наш чудесный электрический чайник, похожий на взмывающий в небо лайнер,