Русская мечта. Геннадий Прашкевич
Читать онлайн книгу.
кафе на набережной, метрах в двухстах от гостиницы. Саднило плечо, отдавало болью в висок, зато мерзкий дым стлался теперь в стороне, над рекой, и не надо было думать, как прорваться сквозь его плотную завесу. Он видел, как Марию усадили в машину «скорой», а спасшиеся игроки, резво сбежавшие по пожарной лестнице, исчезли в толпе. Интересно получается. Сперва самолет запоздал. Потом Элим не явился. Потом гостиница сгорела.
Заказав кофе, обернулся.
Дым густо плыл над набережной, но на бьющий из окон огонь свирепо плевали водой и пеной пожарные машины и даже серый портовый буксир, подошедший с реки. Деньги и документы лежали в кармане, сотовый там же.
– Коньяк?
Семин поднял голову.
Наглый взгляд, щетина на подбородке.
Один из игроков. Почему-то не исчез с остальными. Первоклассный костюм помят, прожжен даже, но черные глаза горят:
– Куда подевал девку?
«Скорая» забрала.
– Обожглась?
– Нервный срыв.
– То-то я боялся, что она меня описает сверху. Она вслед за мной спускалась. – Жизнь бритому явно нравилась. Он цвел. Пожар в гостинице его нисколько не испугал, был, наверное, заговоренным. От огня, по крайней мере. – Знаешь, как замужняя женщина жаловалась подруге? «Вот муж бьет, а за что? И стираю, и глажу, и готовлю». – «Ну, может, погуливаешь?» – спрашивает подружка. – «Ну, разве что за это».
Бритый жадно отхлебнул из принесенной барменом рюмки и вытер уголки наглых толстых губ белым платочком. Весь был наглый, весь себе на уме, как тот ушедший от бабушки и от дедушки колобок.
– Что за цифры на руке?
– Телефонный номер.
– Из трех цифр? – не поверил бритый.
– Помада, наверное, нестойкая, – хмыкнул Семин, с некоторым сожалением глянув на цифры. – Смыло.
– А зачем помадой писать?
– Карандаша под рукой не оказалось.
– У нас бы попросили.
– Да вы, кроме гондонов, ничего с собой не носите.
– И то верно, – засмеялся бритый. – Смысл жизни в экспансии. Как юрист говорю, – зачем-то подтвердил он. – Гондон в кармане – дело нужное. Рождается живое существо, с ним рождается смысл жизни. Понимаешь, зачем гондон? Появился на свет – сучи ножками, требуй жратвы, не стесняйся, стремись к воспроизводству. Жизнь покажет, что к чему. Вот и надо пресекать излишне наглых.
Все же на профессионального игрока бритый не походил, а спрашивать о тех двоих в люксе Семину не хотелось. Маленькими глотками потреблял коньяк, молча смотрел, как бритый вытащил из кармана сотовый. Интересно, кому это он? Другу? Жене? Любовнице? Правда, и у Семина в кармане затренькал сотовый.
– Да? – изумленно уставился на бритого: – Это ты звонишь?
– А то!
И протянул руку:
– Золотаревский. Элим. Но ты можешь звать Лимой.
5
Наглость в юристе соседствовала с широкой душой. Он со вчерашнего дня жил как под напряжением. До встречи с Семиным успел хорошенько порыться в его данных. Рэкет, подозрительные аферы, но все это в прошлом. Кому интересно прошлое, кроме следователей? Теперь Семин ходил при больших людях. Да и Петр