Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой. Изабелла Аллен-Фельдман
Читать онлайн книгу.
не дает покоя всему дому и сладить с ним нет никакой возможности.
Спросила у сестры, почему она не обзаводится телевизором. Наверное, не очень удобно постоянно ходить смотреть передачи к Лиде, особенно, если есть возможность сделать такое приобретение. Сестра сказала, что телевизор ей совершенно не нужен, а к Лиде она ходит посплетничать, телевизор это только предлог. Так оно и есть на самом деле, потому что они сразу же начинают оживленно болтать и только я одна смотрю на экран (краем уха слушая их болтовню). Лида на двадцать лет моложе сестры, но разница в возрасте между ними совершенно не чувствуется. Я изъявила желание купить телевизор на собственные деньги и попросила сестру помочь мне сделать эту покупку. Сестра сначала возмутилась, с чего это я начала хозяйничать, но я сказала, что поставлю телевизор в свою комнату и стану смотреть его тихонечко (слух у меня замечательный, такой же, как и в молодости, зато зрение уже никуда не годится, без очков не то чтобы писать, читать заголовки в газетах уже не могу). Сестра оборвала меня на полуслове и сказала, что мы поговорим потом. Мы действительно поговорили во время прогулки. Оказывается, сестра не хочет иметь телевизор, потому что с его помощью можно подсматривать и подслушивать все, что происходит в квартире. Я никогда еще не слышала ни о чем подобном, но сестра убеждала меня в том, что это так, во всяком случае для здешних телевизоров. Они так устроены, что выполняют роль соглядатаев, даже не будучи включенными, поэтому здесь не принято говорить лишнее в комнате, где стоит телевизор, и накрывать выключенные телевизоры накидками. А я-то удивлялась этой странной моде, к кому ни придешь, у всех на телевизоре красивая накидка или вышитая салфетка! И ведь никто не признался, когда я спрашивала, даже не намекнул, все говорили, что коврик – защита от пыли. А на самом деле, оказывается, вот в чем причина!
В сберкассе, когда я там была, один мужчина чихал на весь зал и часто шмыгал носом. Должно быть, это от него я заразилась инфлюэнцей. Четыре дня пролежала с высокой температурой, по выражению сестры, у меня «текло изо всех дыр», хотя на самом деле был только насморк, но сильный, и немного слезились глаза. Приходила доктор из районной клиники, осмотрела меня, долго слушала и сказала, что ничего страшного нет. Прописала мне постельный режим и какие-то противные порошки – одни были скорее горькими, нежели вяжущими, а другие наоборот. Лечение здесь бесплатное, но докторов все равно положено благодарить. Сестра подарила Лидии Валерьевне (так зовут доктора) два билета в театр (у нее всегда есть несколько билетов на хорошие места) и духи. Доктор мне понравилась, участливая и держится уверенно. Выслушав мое сердце, сказала, что я имею все шансы дожить до ста двадцати лет. Оказывается, Лидия Валерьевна – еврейка, профессорская дочь. А по внешнему виду не скажешь. Русая, курносая, немного похожа на Любовь Орлову. Вчера Лидия Валерьевна приходила снова, разрешила мне вставать, но порошки оставила еще на четыре дня. За время болезни я осунулась, и теперь мы с сестрой совершенно не похожи.